"Томас Гарди. Мэр Кэстербриджа (роман)" - читать интересную книгу автора

хорошо было, что раздавался он редко. На нем можно было построить не одну
теорию. Он позволял догадываться о нраве, чуждом сострадания к слабости, но
готовом безоговорочно смириться перед величием и силой. Если этот смеющийся
человек и был добр, то, должно быть, только порывами, - ему было свойственно
скорее случайное, почти угнетающее великодушие, чем кроткое и постоянное
милосердие.
Супруг Сьюзен Хенчард - во всяком случае, в глазах закона - сидел перед
ними, но это был уже зрелый мужчина с сформировавшимся характером, отчетливо
выраженным в чертах его лица, сдержанный, отмеченный печатью раздумий, -
короче говоря, постаревший. Элкзабет, не обремененная, в отличие от матери,
никакими воспоминаниями, смотрела на него лишь с живым любопытством и
интересом, вызванными тем неожиданным открытием, что их давно разыскиваемый
родственник занимает столь высокое общественное положение. На нем был
старомодный фрак, в низком вырезе которого на широкой груди виднелась
гофрированная манишка, запонки с драгоценными камнями и тяжелая золотая
цепь. Два бокала и стакан стояли у его прибора, но, к удивлению его жены,
бокалы были пусты, а стакан до половины налит водой.
Когда она в последний раз его видела, он сидел в плисовой куртке,
бумазейном жилете и таких же брюках и рыжевато-коричневых кожаных гамашах
перед миской горячей пшеничной каши. Время, кудесник, поработало здесь
немало. Всматриваясь в мужа и вспоминая минувшие дни, она пришла в
неописуемое смятение и, вся съежившись, прижалась к косяку глубокой дверной
ниши, к которой вели ступени и где царил полумрак, не позволявший различить
выражение ее лица. Она забыла о дочери, пока прикосновение Элизабет-Джейн не
заставило ее очнуться.
- Вы его видели, мама? - прошептала девушка.
- Да, да! - быстро ответила она. - Я его видела, и этого мне
достаточно! Теперь я хочу только уйти - исчезнуть - умереть.
- Но почему же... почему? - Девушка придвинулась ближе и прошептала на
ухо матери: - Вы думаете, что он вряд ли придет нам на помощь? А мне
показалось, что он человек великодушный. А какой он джентльмен, правда? И
как сверкают его бриллиантовые запонки! Странно все-таки: вы говорили, что.
может, он сидит в колодках, или в работном доме, или умер! А вышло совсем
наоборот! Неужели вы его боитесь? Я ничуть не боюсь. Я зайду к нему,
только... он, конечно, может не признать такой дальней родии.
- Не знаю... просто ума не приложу, на что решиться. Мне что-то по но
себе...
- Не надо унывать, мама, мы ведь уже у цели! Отдохните здесь
немножко... я осмотрюсь и постараюсь побольше разузнать о нем.
- Вряд ли у меня хватит сил встретиться когда-нибудь с мистером
Хенчардом. Не таким я ждала его найти... Слишком он важный для меня. Я не
хочу его больше видеть.
- Но подождите немного... подумайте...
Никогда в жизни Элизабет-Джейн не переживала еще такого острого
интереса, как сейчас, - отчасти это объяснялось тем восторженным состоянием,
какое охватило ее, когда она узнала о своем родстве со знатной особой. И она
снова принялась смотреть. Гости помоложе оживленно беседовали и ели; люди
постарше выбирали лакомые кусочки и, обнюхивая их, похрюкивали над своими
тарелками, точно свиньи в поисках желудей. По-видимому, три напитка
почитались компанией священными - портвейн, херес и ром; вряд ли кто