"Томас Гарди. Мэр Кэстербриджа (роман)" - читать интересную книгу автора

зерном и сеном. Но поначалу я был всего-навсего вязальщиком сена, и в сене я
разбираюсь лучше всего, хотя теперь мне больше приходится иметь дело с
зерном. Если вы поступите ко мне, я отдам в ваше полное ведение торговлю
зерном и, помимо жалованья, буду еще платить вам комиссионные.
- Вы очень, очень щедры, но... нет, не могу! - не без огорчения
возразил молодой человек.
- Что ж, быть по-вашему! - решил Хенчард. - А теперь поговорим о
другом. За добро платят добром. Бросьте вы этот жалкий ужин! Пойдемте ко
мне, я могу вам предложить кое-что повкуснее холодной ветчины и эля.
Дональд Фарфрэ поблагодарил, сказал, что, к сожалению, должен
отказаться... что хочет уехать завтра рано утром.
- Ладно, - быстро сказал Хенчард, - как вам угодно. Но выслушайте меня,
молодой человек: если ваш совет даст такие же хорошие результаты не только
на образцах, но и на всем зерне, значит, вы спасли мою репутацию, а ведь вы
мне совсем чужой. Сколько же мне заплатить вам за эти сведения?
- Ничего, ровно ничего. Может быть, вам не часто придется ими
пользоваться, а я не дорожу ими. Я подумал, что не худо было бы сообщить их
вам, раз вы попали в затруднительное положение и на вас так наседают.
Хенчард помолчал.
- Не скоро я об этом забуду, - сказал он. - И надо же, совсем чужой
человек!.. Мне все не верится, что вы не тот, кого я нанял! Он, думал я,
знает, кто я такой, и хочет себя зарекомендовать. А оказывается, вы совсем
не тот, кто ответил на мое объявление, - совершенно незнакомый человек.
- Да, да, конечно, - подтвердил молодой шотландец.
Хенчард снова помолчал, затем раздумчиво продолжал:
- Ваш лоб, Фарфрэ, напоминает мне лоб моего бедного брата - его нет
теперь в живых, - да и нос у вас такой же. Росту вы, наверно, пять футов
девять дюймов? А я - шесть футов полтора. Но какой от этого прок? Правда, в
моем деле нужны сила и энергия. Но главное - здравомыслие и знания. К
сожалению, Фарфрэ, в науках я слаб, слаб в финансовых расчетах - я из тех,
кто считает по пальцам. А вы - вы совсем на меня не похожи, я это вижу. Вот
уже два года, как я ищу такого человека, но выходит, что вы не для меня. Так
вот, прежде чем уйти, я задам вам такой вопрос: не все ли вам равно, даже
если вы и не тот, за кого я вас принял? Может, все-таки останетесь? Так ли
уж твердо вы решили насчет этой Америки? Скажу напрямик: я чувствую, что для
меня вы были бы незаменимы, - может, этого и не стоило бы говорить, - и,
если вы останетесь и будете моим управляющим, вы об этом не пожалеете.
- Мое решение принято, - возразил молодой человек. - У меня свои планы,
а стало быть, незачем больше толковать об этом. Но не угодно ли вам выпить
со мной, сэр? Этот кэстербриджский эль превосходно согревает желудок.
- Нет. Хотел бы, да не могу, - серьезно сказал Хенчард, отодвигая стул;
по этому звуку подслушивающие поняли, что он собирается уходить. - В
молодости я не прочь был выпить, слишком даже не прочь, и меня это едва не
погубило! Из-за этого я совершил одно дело, которого буду стыдиться до самой
смерти. Так мне тогда было стыдно, что я дал себе клятву не пить ничего
крепче чая столько лет, сколько было мне в тот день. Я не нарушил обета,
Фарфрэ, и, хотя иной раз в жаркую пору все нутро у меня пересыхает и я мог
бы выпить до дна целую четверть, я вспоминаю о своем обете и не
притрагиваюсь к спиртному.
- Не буду настаивать, сэр, не буду настаивать. Я уважаю ваш обет.