"Томас Гарди. Мэр Кэстербриджа (роман)" - читать интересную книгу автора

Элизабет-Джейн, которая сообщит ему, что его родственница Сьюзен, вдова
моряка, находится здесь, в городе, а он пусть уж сам скажет, признает он ее
или нет. К этому решению ее привели два обстоятельства. Люди говорили, что
Хенчард - одинокий вдовец, а сам он сказал, что стыдится одного своего
поступка. И то и другое давало повод для надежды.
- Если он скажет "нет", - наставляла она Элизабет-Джейн, которая стояла
перед ней в капоре, готовая идти, - если он считает, что раз он достиг здесь
такого высокого положения, то ему не подобает признать... позволить нам,
как... как его дальним родственницам, прийти к нему, ты скажи: "В таком
случае, сэр, мы не станем вам докучать; мы уйдем из Кэстербриджа так же
незаметно, как пришли сюда, и вернемся к себе домой..." Мне почти хочется,
чтобы он отказал нам, ведь я не видела его столько лет, и мы... в таком
дальнем родстве с ним!
- А если он скажет "да"? - спросила девушка, настроенная более
оптимистично.
- Тогда попроси его написать мне записку и сказать, где и как он хочет
встретиться с нами... или со мной, - осторожно ответила миссис Хенчард.
Элизабет-Джейн направилась к лестнице.
- И еще скажи ему, - продолжала мать, - что я вполне понимаю, что он
мне ничем не обязан... я радуюсь его успехам и надеюсь, что он будет жить
долго и счастливо... ну. иди!
Так, скрепя сердце, почти против воли, послала к Хенчарду эта
несчастная, все простившая женщина свою ничего не ведавшую дочь.
Это было в базарный день, около десяти часов утра; Элизабет-Джейн шла
по Главной улице, не торопясь: ведь она считала себя просто бедной девушкой,
посланной к богатому родственнику. Стояла теплая осенняя погода, и парадные
двери почти всех жилых домов были распахнуты настежь, так как мирных горожан
не тревожила мысль о том, что их зонтики могут украсть. За дверями виднелись
длинные прямые коридоры, похожие на туннели, а за ними - поросшие мхом сады,
пестревшие яркими красками настурций, фуксий, красной герани, желтофиоли,
жабрея, георгин, и этот костер цветов пылал на фоне серых каменных стен -
остатков былого Кэстербриджа, еще более древнего, чем тот старинный
Кэстербридж, что встречал прохожего на улице. Старомодные фасады домов,
задние стены которых были еще старомоднее, непосредственно примыкали к
тротуару, а на него, как бастионы, выдвигались окна-фонари, вынуждая
спешащего прохожего проделывать через каждые несколько ярдов красивую
танцевальную фигуру, именуемую "шассэ-дешассэ". Кроме того, прохожему
волей-неволей приходилось проделывать и другие созданные Терпсихорой фигуры,
чтобы обойти ступени подъездов, железные скобы для чистки обуви, входы в
погреба, контрфорсы церквей и углы домов, которые когда-то не мешали
движению, а теперь покривились и покосились.
Не говоря уже об этих неподвижных препятствиях, которые столь
выразительно свидетельствовали о том, как мало стесняли себя строители
границами домовладений, тротуары и проезды были сплошь загромождены
предметами, находящимися в движении. То были повозки, проезжавшие через
Кэстербридж по пути из Меллстока, Уэзербери, Хинтока, Шертон-Аббаса.
Кингсбира, Оверкомба и других городков и деревень. А возчиков съезжалось так
много, что они, казалось, составляли целое племя; и они так резко отличались
от прочих людей, словно были представителями особой расы. Повозки только что
прибыли и стояли вплотную друг к другу по обеим сторонам улицы, в некоторых