"Томас Гарди. Мэр Кэстербриджа (роман)" - читать интересную книгу автора

ни дочери, ни другим людям.
- Я... меня очень заинтересовали ваши слова, - проговорил он. - У нас с
вами не деловой разговор, а приятный, поэтому пойдемте в дом.
Очень учтиво, что удивило Элизабет, он провел ее из кабинета через
соседнюю комнату, где Дональд Фарфрэ рылся в ларях, рассматривая образцы
зерна с пристальным вниманием служащего, который только что вступил в
должность. Хенчард прошел впереди девушки через калитку в степе, и картина
внезапно изменилась: они очутились в саду и пошли к дому среди Цветов. В
столовой, куда Хенчард пригласил Элизабет, еще не были убраны остатки
обильного завтрака, которым он угощал Фарфрэ. Комната была загромождена
тяжелой мебелью красного дерева, самого темного красно-коричневого оттенка.
Раскладные столы с опускными досками, такими длинными, что они доходили
почти до пола, стояли у стен, и ножки их напоминали ноги слона, а на одном
столе лежали три огромных фолианта; семейная Библия, "Иосиф" и "Полный свод
нравственных обязанностей человека". Полукруглая желобчатая решетка камина
была украшена литыми барельефами урн и гирлянд, а кресла были в том стиле,
который впоследствии прославил имена Чиппендейла и Шератона, но такого
фасона, который, наверное, и не снился этим знаменитым мастерам-мебельщикам.
- Садись... Элизабет-Джейн... садись, - проговорил Хенчард, и голос его
дрогнул, когда он произнес ее имя; потом сел сам и, уронив руки между
коленями, устремил глаза на ковер. - Так, значит, твоя мать здорова?
- Она очень устала с дороги, сэр.
- Вдова моряка... а когда он умер?
- Отец пропал без вести прошлой весной.
Хенчард поморщился при слове "отец".
- Вы с ней приехали из-за границы... из Америки или Австралии? -
спросил он.
- Нет. Мы уже несколько лет живем в Англии. Мне было двенадцать, когда
мы приехали из Канады.
- Так-так...
Он расспросил девушку о том, как они жили, и узнал все то, что раньше
было скрыто от него глубокой тьмой, - ведь он давно уже привык считать их
обеих умершими. Поговорив о прошлом, он вновь обратился к настоящему:
- А где остановилась твоя мать? - В гостинице "Три моряка".
- Значит, ты ее дочь Элизабет-Джейн? - повторил Хенчард. Он встал,
подошел к ней вплотную и посмотрел ей в лицо. - Я думаю, - сказал он,
внезапно отвернувшись, так как на глазах у него показались слезы, - что мне
надо дать тебе записку к матери. Мне хочется повидать ее. Покойный муж
оставил ее без средств?
Взгляд его упал на платье Элизабет - приличное, черное, самое лучшее ее
платье, но явно старомодное даже на взгляд кэстербриджца.
- Да, почти без средств, - ответила девушка, довольная тем, что он сам
догадался и ей не пришлось начинать разговор на эту тему.
Он сел за стол и написал на листке несколько строк, потом вынул из
бумажника пятифунтовую бумажку и вложил ее в конверт вместе с письмом, но,
подумав, вложил еще пять шиллингов. Аккуратно запечатав письмо, он написал
адрес: "Миссис Ньюсон. Гостиница "Три моряка", - и отдал пакет Элизабет.
- Пожалуйста, передай ей это из рук в руки, - сказал Хенчард. - Ну, я
рад видеть тебя здесь, Элизабет-Джейн... очень рад. Надо будет нам с тобой
поговорить поподробней... но не сейчас.