"Томас Гарди. Мэр Кэстербриджа (роман)" - читать интересную книгу автора

лбу, урна у колен, кувшин у горла, бутылка у рта, - и на него устремлялись
полные недоумения и догадок глаза кэстербриджских детей и взрослых,
проходивших мимо и на минуту свернувших поглазеть на уже привычное зрелище.
Впечатлительные обыватели, вероятно, были бы неприятно поражены, найдя
у себя в саду не очень старый скелет, но столь древние останки ничуть их не
смущали. Ведь эти покойники жили так давно, их время было так не похоже на
теперешнее, их надежды и стремления так отличались от наших, что между ними
и живыми разверзлась широчайшая пропасть, через которую не мог бы перелететь
даже призрак.
Этот амфитеатр был гигантским круглым сооружением со входами с севера и
с юга. Ему подошло бы прозвище "Плевательница великанов", так как трибуны
для зрителей полого спускались к арене. Для Кэстербриджа амфитеатр был то
же, что развалины Колизея для Рима наших дней, и он был почти так же
громаден. Правильное представление об этом памятнике древности удавалось
получить только в сумерках. Лишь остановившись в этот час на середине арены,
можно было постепенно осознать, как он огромен, ибо беглый осмотр его
сверху, особенно в полдень, создавал совершенно обманчивое впечатление.
Угрюмый, величественный, расположенный в уединенном месте и в то же время
недалеко от любой части города, этот цирк древних времен зачастую служил
местом свиданий сомнительного характера. Здесь завязывались интриги; сюда
являлись сводить счеты после ссор и длительных распрей. Но свидания одного
определенного типа, самого распространенного, а именно свидания счастливых
влюбленных, редко назначались в амфитеатре.
Интересно, почему люди, зная, что это место, расположенное на свежем
воздухе, легко достижимое, уединенное, очень удобно для встреч, все-таки не
хотели назначать радостные свидания в развалинах цирка? Быть может, потому,
что от него веяло чем-то зловещим. Объяснение коренилось в его истории. Не
говоря уже о кровавых играх, которые устраивались здесь в древности, с
прошлым его были связаны следующие события: в одном его углу много лет
стояли городские виселицы; в 1705 году одну женщину, убившую своего мужа,
задушили, но не до смерти, и потом сожгли здесь в присутствии десяти тысяч
зрителей. По преданию, во время казни ее сердце лопнуло и, ко всеобщему
ужасу, выскочило из тела, после чего ни один человек из этих десяти тысяч
прямо видеть не мог жареного мяса. Вдобавок к этим трагедиям седой старины
поединки не на жизнь, а на смерть еще недавно происходили на этой
огороженной арене, ниоткуда извне не видимой, разве что - с верхней части
трибун, куда почти никто из занятых своими будничными делами горожан не
трудился взбираться. Таким образом, несмотря на близость цирка к большой
проезжей дороге, здесь можно было среди бела дня совершить преступление,
оставшись незамеченным.
Одно время мальчишки пытались оживить развалины, превратив центральную
арену в поле для крикета. Но игра обычно проходила вяло по тем причинам, о
которых говорилось выше: игроков удручала вынужденная изоляция внутри этого
круглого земляного вала, который отгораживал их от знатоков-прохожих, от
одобрительных взглядов и возгласов зрителей, от всего, кроме неба, а играть
в такой обстановке - все равно что давать спектакль перед пустым залом.
Возможно также, что мальчикам было жутко, так как, по рассказам стариков,
бывали случаи, когда летом, при ярком свете дня, люди, засидевшиеся здесь с
книгой или задремавшие, внезапно подняв глаза, видели на трибунах легион
воинов Адриана, казалось созерцающих бой гладиаторов, и слышали гул их