"Томас Гарди. Мэр Кэстербриджа (роман)" - читать интересную книгу автора

так мала, что мать лишь на минутку могла посадить ее рядом с собой на
скамью, когда у нее уж слишком уставали руки. Мужчина же продолжал:
- Все мое достояние - пятнадцать шиллингов, а ведь я свое дело знаю.
Бьюсь об заклад, что в Англии не найдется человека, который побил бы меня в
фуражном деле, и, освободись я от обузы, цена бы мне была тысяча фунтов! Но
о таких вещах всегда узнаешь слишком поздно.
Снаружи долетел голос аукционщика, продававшего на поле старых лошадей:
- А вот и последний номер - кто возьмет последний номер, почти задаром?
Ну, за сорок шиллингов? Племенная матка, подает большие надежды, чуть старше
пяти лет, и лошадь хоть куда, вот только спина малость примята да левый глаз
вышиблен - кобыла лягнула, родная ее сестра, повстречавшаяся на дороге.
- Ей-богу, не пойму, почему женатый человек, если ему не нужна жена, не
может сбыть ее с рук, как цыгане сбывают старых лошадей, - продолжал мужчина
в палатке. - Почему бы не выставить ее и не продать с аукциона тому, кто
нуждается в таком товаре? А? Ей-ей, мою я продал бы сию же минуту, пожелай
только кто-нибудь купить!
- Желающие нашлись бы! - отозвался кто-то из присутствующих, глядя на
женщину, которая отнюдь не была обижена природой.
- Правильно! - сказал джентльмен, куривший трубку; пальто его у ворота,
на локтях, на швах и лопатках приобрело тот отменный глянец, какой
появляется в результате длительного трения о грязную поверхность и более
желателен на мебели, чем на одежде. Судя по внешности, он был когда-то
грумом или кучером в каком-нибудь поместье. - Могу сказать, что вырос я в
самом хорошем обществе, - добавил он, - и уж кому, как не мне, знать, что
такое настоящая порода! И вот я утверждаю, что в ней эта порода есть - в
самом сложении, заметьте, - как и у других особей женского пола здесь, на
ярмарке, только, может, надо ей дать проявиться. - Тут он скрестил ноги и
снова занялся своей трубкой, пристально всматриваясь в какую-то точку в
пространстве.
Захмелевший молодой супруг, услышав столь неожиданную похвалу своей
жене, широко раскрыл глаза, словно усомнившись, благоразумно ли с его
стороны так относиться к обладательнице подобных качеств. Но он быстро
вернулся к первоначальному своему убеждению и грубо сказал:
- Ну, так смотрите, не упустите случая: я готов выслушать, сколько вы
предложите за эту жемчужину.
Женщина повернулась к мужу и прошептала: - Майкл, ты и раньше уже
болтал на людях такую чепуху. Шутка шуткой, но смотри, как бы не хватить
через край.
- Знаю, что говорил. И говорил всерьез. Только бы покупатель нашелся.
В эту минуту в палатку, сквозь щель вверху, влетела ласточка, одна из
последних в этом сезоне, и стремительно закружила над головами, невольно
приковав к себе все взгляды. Наблюдение за птицей, пока та не улетела,
помешало собравшимся ответить на предложение работника, и разговор
оборвался.
Но спустя четверть часа муж, который все подливал и подливал себе рому
в кашу и, однако, - то ли оттого, что голова у него была такая крепкая, то
ли он был таким неустрашимым питухом, - отнюдь не казался пьяным, затянул
старую песню, лодобно тому как в музыкальной фантазии инструмент
подхватывает первоначальную тему:
- Ну, так как же насчет моего предложения? Эта женщина мне ни к чему.