"Томас Гарди. Рассказы" - читать интересную книгу автора

сдержанность Гертруды бросалась в глаза, лицо ее словно постарело и застыло,
так что слегка напомнило Роде лицо ее ночного видения.
- Кажется, вы первая предложили мне идти сюда? - вдруг спросила миссис
Лодж после долгого молчания. - Если так, то это очень странно!
- Нет, не я. Но все-таки я не жалею, что мы сюда пошли, - отозвалась
Рода.
В первый раз в ее душе проснулось чувство торжества, и она уже ничуть
не сожалела о том, что юная женщина, шедшая с ней рядом, узнает правду:
пусть знает, что врагами их сделали силы, над которыми они обе не властны.
Больше они не касались этой темы на всем долгом и унылом обратном пути.
А в долине каким-то образом, видно, кое-что узнали, и на фермах той
зимой стали поговаривать, что у миссис Лодж сохнет левая рука оттого, что ее
"сглазила" Рода Брук. Рода хранила про себя свою тайну. Никто не знал о ее
ночном кошмаре. Она худела, становилась все печальнее. А весною она и ее сын
скрылись куда-то, и никто их не встречал больше в окрестностях Холмстока.

VI
ВТОРАЯ ПОПЫТКА

Прошло шесть лет, и в семейную жизнь Лоджей вторглись скука и уныние, -
а пожалуй, и нечто похуже. Фермер был всегда молчалив и угрюм: жену, которую
он выбрал за красоту и грацию, теперь безобразила скрюченная левая рука. К
тому же у Гертруды не было детей и Лодж опасался, что будет последним в
роде, который вот уже двести лет владел фермами в этой долине. Вспоминая
Роду Брук и ее сына, он со страхом спрашивал себя, не карает ли его бог за
то, что он бросил их.
А Гертруда, когда-то такая жизнерадостная и разумная, становилась
раздражительной и суеверной. Она была всецело занята своей больной рукой и
пыталась лечить ее всеми шарлатанскими средствами, о которых когда-либо
слышала. Молодая женщина искренне любила мужа и в душе, несмотря ни на что,
надеялась снова завоевать его сердце, если вернет себе хоть часть прежней
красоты. Поэтому шкаф в ее спальне был набит аптечными склянками, мешочками,
баночками со всевозможными мазями, даже связками каких-то чудодейственных
трав, амулетами, книгами по черной магии, над которыми она в школьные годы
только посмеялась бы, как над величайшей глупостью.
- Черт возьми, да ты рано или поздно изведешь себя этими аптечными
снадобьями и бесовскими зельями! - сказал ей однажды муж, когда ему попалась
на глаза эта внушительная коллекция.
Гертруда не стала спорить, только подняла на мужа печальные, кроткие
глаза с таким горестным укором, что ему стало совестно, и он поспешил
добавить:
- Я говорю это для твоей же пользы, Гертруда.
- Ну, хорошо, я все выброшу и больше не буду лечиться такими
средствами, - со слезами в голосе промолвила Гертруда.
- Тебе нужно развлечение, - сказал Лодж. - Я прежде подумывал о том,
чтобы усыновить одного мальчика, но он уже теперь слишком взрослый. Притом
он уехал - не знаю куда.
Гертруда знала, на кого он намекает: история Роды Брук давно уже была
ей известна, но ни единого слова не сказала она об этом мужу. Она утаила от
Лоджа и то, что ходила к Трендлу и что отшельник вересковой пустоши открыл