"Томас Гарди. Рассказы" - читать интересную книгу автора

от кожных болезней. Но это давно было - последний приходил ко мне в
тринадцатом году, почти двенадцать лет назад.
Ничего другого Трендл Гертруде не посоветовал. Указав ей прямой путь
домой, он ушел, и на этот раз наотрез отказавшись взять деньги.

VII
ПОЕЗДКА В ГОРОД

Совет Трендла глубоко запал в душу Гертруде. Она была робка от природы,
и из всех способов исцеления, какие мог ей предложить седой колдун, ни один,
вероятно, не внушил бы ей такого отвращения, как этот; к тому же, чтобы его
выполнить, нужно было преодолеть очень уж большие препятствия. До главного
города графства, Кэстербриджа, было около пятнадцати миль. И хотя в те
времена людей казнили за конокрадство, поджог или кражу со взломом и ни одна
судебная сессия не проходила без смертного приговора, Гертруда вряд ли могла
без чьего-либо содействия получить доступ к телу повешенного. А кто же мог
ей помочь, если она, боясь рассердить мужа, не смела и заикнуться ему или
кому другому о совете Трендла?
Проходили месяцы, а она ничего не предпринимала и, как прежде,
терпеливо переносила свое несчастье. Но женское сердце жаждало вернуть
утраченную любовь, а любовь Лоджа к жене могла бы воскреснуть, только если
вернется ее былая красота. Так думала Гертруда (ведь ей было только двадцать
пять лет) - и эта надежда побуждала ее сделать попытку, которая если и не
поможет, то вряд ли ей повредит. "Что наведено колдовством, то колдовством и
снять можно", - твердила она мысленно. Представляя себе, что ей придется
проделать, она в ужасе гнала самую мысль об этом, но затем, вспоминая слова
колдуна "тогда у вас вся кровь перевернется", уже склонна была придать им
какой-то научный смысл, и властное желание исцелиться снова просыпалось,
побуждая ее действовать.
Тогда в графстве выходила одна-единственная газета, и Лодж лишь изредка
брал ее у соседей. Но старые времена имели свои старые обычаи, - новости,
передаваясь из уст в уста, быстро распространялись с одного базара на
другой, с одной ярмарки на другую. И когда ожидалось такое событие, как
публичная казнь, мало кто на двадцать миль в окружности не знал об этом. В
Холмстоке находились любители, которые только для того, чтобы увидеть это
зрелище, пешком проделывали весь путь до Кэстербриджа и обратно.
Очередная сессия суда началась в марте, и когда Гертруда Лодж узнала об
этом, она при каждом удобном случае украдкой осведомлялась в харчевне, какие
вынесены приговоры.
Все-таки она опоздала. Наступило время казней, а так быстро собраться,
ехать в город и получить доступ в тюрьму Гертруда не могла без помощи мужа.
Но она не решалась заговорить с ним об этом, зная уже после неоднократных
осторожных попыток, что одно упоминание о деревенских суевериях приводит его
в ярость - быть может, потому, что сам он в какой-то мере разделял их. Так
что Гертруде пришлось ждать другого удобного случая.
Решение ее окрепло, когда она узнала, что много лет назад двое
детей-эпилептиков из их деревни, Холмстока, исцелились тем самым способом,
какой посоветовал ей Трендл, хотя это сурово осуждалось тогда местным
духовенством. Прошли апрель, май, июнь - и можно сказать без преувеличения,
что к концу третьего месяца Гертруда уже почти жаждала казни какого-нибудь