"Ромен Гари. Леди Л." - читать интересную книгу автора

Леди Л. не ответила и повернулась к ней спиной. "Еще одна", -
констатировала она, переключаясь на этот раз на голову дурнушки, которая
была, если ей не изменяла память, супругой ее сына Энтони, протестантского
пастора. Она внимательно посмотрела на шляпку: крем был действительно
превосходным.
- Какой чудесный праздничный торт, - сказала она, разглядывая шляпку
еще долю секунды, прежде чем перевела взгляд на кондитерское изделие,
лежавшее на серебряном подносе. Затем надо было сказать несколько слов
неудачнику семьи, Ричарду, подполковнику королевского полка. После
ликвидации Религии и Армии оставались только Правительство и Английский
банк, и она решительно направилась в их сторону. Роланд довел до
совершенства это очень английское искусство - быть совершенно незаметным,
чтобы лучше бросаться в глаза. Уже много лет он возглавлял скромное
министерство, но отсутствие лоска и сильного личностного начала, его
бесцветная внешность и его совершенно невыразительный характер привлекли
внимание премьер-министра: поговаривали, что он сменит Идена на посту
министра иностранных дел; партия консерваторов как будто даже отдавала ему
предпочтение перед Рэбом Батлером и уже видела в нем соперника Макмиллана.
Его заурядные качества были сродни тем, от которых в Англии ждут чего-то
великого. Леди Л. казалось невероятным, что истинный аристократ может так
домогаться власти: когда человек из простонародья стремится попасть в
правительство, это понятно, но то, что старший сын герцога Глендейла мог
так опуститься, ее просто шокировало. Управление - это интендантское
ремесло, и вполне нормально, что народ выбирает своих слуг, это, в конце
концов, и есть демократия. Она спросила его о жене и детях, притворившись,
будто забыла, что они здесь, и Роланд терпеливо предоставил ей эти
лишенные всякого интереса сведения; в сущности, это было единственное, о
чем они могли говорить.
Торжество подходило к концу. Остался только ритуальный снимок, который
делал каждый год придворный фотограф для обложки "Татлера" и "Иллюстрейтед
Лондон Ньюз", а затем - прощание, но оно будет недолгим. И она избавится
от них до Рождества. Она зажгла сигарету. Ей всегда казалось чрезвычайно
странным и забавным, что можно курить при всех: ей трудно было привыкнуть
к мысли, что сейчас это практикуется повсеместно. Ее внуки продолжали
болтать о пустяках, и она то и дело милостиво наклоняла голову, как бы
прислушиваясь к тому, что они говорили. Она никогда не любила детей, и то
обстоятельство, что, некоторым из них было уже за сорок, делало все это
довольно комичным. Ее так и подмывало сказать им, чтобы они пошли
погуляли, вернулись к своим детским забавам, в свой Парламент, в свои
банки, клубы, штабы. Дети в особенности невыносимы, когда становятся
взрослыми, они донимают вас своими "проблемами", налогами, политикой,
деньгами. Ведь сегодня уже не стесняются говорить о деньгах в присутствии
дам. Прежде о деньгах не беспокоились: их либо имели, либо влезали в
долги. Сегодня на женщин все больше и больше смотрят как на равных с
мужчинами. Мужчины раскрепостились. Женщины перестали царствовать. Даже
проституция оказалась под запретом. Никто не умел больше вести себя: к вам
едва ли не приводили американцев на ужин. В ее молодости американцы просто
не существовали: их еще не открыли. Годами можно было читать "Тайме" и не
найти там ничего, кроме нескольких репортажей об исследователях,
вернувшихся из Соединенных Штатов.