"А.Гарри, Лев Кассиль. Потолок мира " - читать интересную книгу автора

Но организаторы полета оставались непреклонны. Тщательнейшим образом
подготовив самый аппарат, весь сложный исследовательский инвентарь,
оболочку, все детали и приспособления, они так же тщательно выслеживали
погоду. Они были абсолютно уверены в абсолютном и эффективном завершении
полета. Когда кто-нибудь начинал выспрашивать у т. Прокофьева его биографию,
командир стратостата, скромно и неловко отмахиваясь, говорил:
- Да ладно, ладно, - об этом после; время будет, когда вернемся.
И это звучало так убежденно, так невозмутимо уверенно, что мы тоже
начинали проникаться уверенностью: вернутся! победят! Но руководители полета
терпеливо ждали соответствующей атмосферной обстановки, чтобы какая-нибудь
капризная выходка погоды не испортила и не снизила достижений нашего первого
стратостата. Ведь плохая погода могла бы отразиться на высоте полета,
нарушить ход исследований и крайне затруднить наблюдения.
Полет советского стратостата это - не визгливый рекламный трюк, не
головоломная погоня за рекордом, не спортивная прогулка в заоблачные края,
не "рисковое" приключение. Это - шаг огромного научного значения, это -
вылазка в неисследованные сферы. Это - выход на разведку в еще неведомые
просторы. Это - серьезнейшим образом продуманное и превосходно
подготовленное мероприятие по расширению познаваемого мира. И прав был
неумолимый Гараканидзе, ответственный командир старта, не поднимавший
флажка, несмотря на увещевания многих советчиков и горячих голов. А пока
Гараканидзе не давал старта, стратостат не мог лететь. Власть Гараканидзе
была "неограниченна на земле", она даже распространялась немножко в
тропосферу. Но выше, в стратосфере, там командование должно было перейти к
Прокофьеву, пилоту и командиру стратостата "СССР".

КОРАБЛЬ ЗАНЕБЕСЬЯ

Мы просиживали часы у готовой вот-вот покинуть землю гондолы. Она
лежала в нашем будничном сознании на нашей будничной земле как чужеродное
постороннее тело, требующее немедленного удаления. Она должна была лететь,
чорт возьми! Но погода прижимала ее к земле. Задача уловить благоприятную
погоду осложнялась еще тем, что нужно было выверить атмосферные условия не
только на месте старта, но и во всем предполагаемом районе полета, а также
на местах возможной посадки.
Мы лазали в гондолу, мы изучили ее до мелочей изнутри и снаружи.
Никогда еще деловая обстановка на заводе имени Менжинского, ударники
которого построили гондолу стратостата, не нарушалась таким громадным
количеством неделовых посетителей. Гондолу приезжали осматривать писатели и
писательницы, врачи с мировыми именами, заслуженные артисты республики,
члены правительства, никогда раньше на этом заводе не бывавшие. В
фотоархивах у директора завода имени Менжинского, т. Марголина, сохранились
интереснейшие фотографии этих исторических дней: из окна гондолы выглядывают
самые неожиданные физиономии со стандартным, по-детски обрадованным и
нелепым выражением на лице, начиная от... Карла Радека и кончая... известной
японской киноактрисой. Недоверчиво вползая по шатающейся стремянке,
посетитель, больно стукнувшись плечом об оболочку, падал внутрь гондолы.
Там, некоторое время со священным уважением разглядывая умные приборы, он
постепенно осваивался с обстановкой. Затем со счастливым и улыбающимся лицом
выглядывал наружу, и тут-то фотограф его и снимал. И на всех этих