"А.Гарри, Лев Кассиль. Потолок мира " - читать интересную книгу автора

еще раз проверена. Аэронавты уже обрастали бытом путешествия. Им принесли
костюмы, пищу, оружие. Командир стратостата т. Прокофьев, хладнокровно
покусывая бисквит, возился у люка стратостата.

...Последняя густая волна утреннего тумана накатывается на аэродром, на
короткое время плотно закрывая поле. Но метеорологи приносят последнюю
сводку погоды. Кривые разомкнулись. Сводка благоприятна. Прогнозы полны
оптимизма. Годунов смотрит на карту, смотрит потом на ясное бестуманное
небо...
- Ну, - весело говорит он, - сегодня уж шалишь! Обязательно полетим.
- Изумительная погода! - поздравляют аэронавтов провожающие. -
Смотрите, прямо не шелохнет. Этак вы и будете висеть над Москвой.
- Пожалуйста, - отвечает Прокофьев. - Почему бы не сесть прямо на
Красную площадь. Я - с удовольствием!
- Вот мы вам какую погоду приготовили, - смеется метеоролог. - Прямо по
заказу.
- Благодарю за старание, - шутливо отвечает Прокофьев и идет за черту
старта выкурить последнюю папиросу. Он курит ее медленно и со смаком.
Пахучий дымок улетучивается в синее небо. И капитан занебесного корабля
уверенно осматривает горизонты.
Одна за другой, свистя в воздухе и свертываясь змеей, падают выдернутые
поясные веревки.
- Внимание! Первый, второй, третий сектора на поясных. Дать слабину!
И стратостат, напружившись, с силой потянулся вверх
- Хоррош! Красота!
Прокофьев идет в гондолу. Он жмет на ходу руки, прощаясь. Жужжат
киноаппараты. Красноармейцы с трудом удерживают в руках гондолу, с трудом
сдерживают рвение стратостата.
Специальная комиссия приближается к гондоле. Пломбируют
метеорологические приборы. Теперь перья самопишущих приборов установлены на
барабане. Перья воткнулись в нуль. Теперь никто, кроме комиссии, не имеет
права вскрыть аппараты и снять с валиков их нелицеприятные записи, их
автоматическую короткую летопись предстоящего полета.
Взвивается, быстро уходя в небо, гирлянда легких шаров-зондов
знаменитой системы профессора Молчанова Маленький пропеллер вертится от
движения ветра под нижним шаром. Он похож на соединенные вместе четыре
деревянные ложки. Он вертит маленькую динамку, и зонд шлет нам с высоты свои
холодные наблюдения над погодой, ветром, состоянием атмосферы. Это -
разведчик, посланный в небо.
- Внимание, полную тишину на старте! - командует Гараканидзе.
Поворачивается штурвал в гондоле.
Натянулась красная бечева, связанная с клапаном. Раздается звенящий
свист. Человечек с шаром подлетает к верхушке стратостата и прислушивается,
как работает клапан.
"Провожающие, выходи!" - пошутил кто-то из команды. Люди, проверявшие
скрепления стропов гондолы, соскочили на землю. Внутри осталось трое:
Прокофьев, Годунов, Бирнбаум. Трое советских людей, трое представителей
человечества, летящих в неведомое, может быть, три Атланта нашей эры,
которым суждено своими плечами поднять небо повыше. Командир старта
Гараканидзе приказал всем, кроме команды, отойти от гондолы. В последний