"Джулиана Гарнет. Леди и горец " - читать интересную книгу автора

- Пусть тебя дьявол проглотит, старый дурень, - негромко сказал он
отцу, который при этих словах зло блеснул глазами и расправил плечи. - Твои
жадность и гордыня сгубили всех. Но неужели жизнь этого ребенка стоит жизни
моих братьев? А граф Аргилл с его непомерным самомнением? Думаешь, он стоит
Дирмида или Дункана? Черта с два! Он такое же дерьмо, как и ты...
- Придержи свой грязный язык! - прорычал Ангус. - Я сделал то, что
должен был сделать. И твои братья тоже. Будь ты мужчиной, поехал бы с нами,
а не прятался за этими стенами, как трусливый пес!
Фергал подался вперед и хотел уже было вступить в разговор, но Роб
взмахом руки заставил его замолчать, после чего, обратившись к отцу, с
горечью и презрением бросил:
- Думай обо мне что хочешь. Твое мнение отныне ничего для меня не
значит.
- И никогда не значило. - Ангус опустил глаза и стал сосредоточенно
разглядывать мозоли у себя на ладонях. - Господь свидетель, уж лучше бы
ты...
Роб договорил за него:
- "Уж лучше бы ты погиб вместо них"? Ты это хотел сказать? Что ж, с
этим я спорить не стану. Действительно, так было бы лучше для всех.
- Если бы ты поехал с нами, все могло кончиться по-другому! - в
запальчивости крикнул Ангус, подняв голову.
- И опять ты прав! Поскольку я бы не допустил, чтобы ты принес в жертву
моих братьев, стараясь угодить этому проклятому Аргиллу.
Ангус выбросил вперед кулак размером с детскую голову, вложив в удар
всю свою силу и вес. Роб увернулся, но так неловко, что из-за жгучей боли в
ноге едва не потерял равновесие. Зато Ангус, промахнувшись, не удержался на
ногах и рухнул посреди двора в грязь. Фергал, желая помочь хозяину
подняться, протянул ему руку, но Ангус ладонью отшвырнул ее в сторону и
встал на колени, упершись руками в бедра. Головы он так и не поднял и на
сына не посмотрел. Тягостное зрелище стоявшего на коленях отца поразило Роба
до глубины души, но он не смог заставить себя к нему подойти, Воцарилась
мертвая тишина. Стоявшие во дворе слуги и женщина-заложница с ребенком на
руках молча созерцали унижение могущественного барона. Даже лошади - и те
замерли на месте. Роб видел, как голова лэрда склонилась к груди, а его
могучие плечи стали содрогаться от сдерживаемых рыданий. Роба обуял страх:
лэрд за всю свою жизнь не пролил ни единой слезы, ни разу не проявил
собственной слабости. Тем более при слугах да еще заложниках. Роб медленно
опустился перед отцом на колени. Теперь он находился так близко от Ангуса,
что чувствовал его дыхание. Но не нашел слов, чтобы утешить его или
ободрить. Его обуревали самые противоречивые чувства - гнев, скорбь,
душевная боль, жалость. Они душили его, надрывали грудь, и он не в силах был
исторгнуть из своих уст ни единого звука. Ангус поднял наконец на сына
покрасневшие глаза, в которых блестели непросохшие слезы и проступала
печаль. А потом он заговорил - несвязно, едва слышно, прерывающимся от
волнения голосом:
- Я ничем не мог им помочь, Робби. Господь свидетель, Кадделов было
слишком много. Мы увидели, как они выезжают из-за поворота, и поняли, что
они обязательно нас настигнут... Я сделал то, что был должен, и знал о том,
что происходило у меня за спиной. Водная гладь отлично переносит звуки, и я
слышал боевые клики, звон мечей и предсмертные стоны твоих братьев... Ты был