"Джулиана Гарнетт. Любовь на острие кинжала " - читать интересную книгу автора

стоял спокойно все время, пока Сибрук разворачивал и читал официальное
письмо.
Только глаза Драгонвика находились в движении, отмечая все вокруг с
настороженностью, выдававшей навык опытного воина. Когда его пристальный
взгляд скользнул по ней, у Эннис перехватило дыхание. Затем этот взгляд
прошел мимо и обратился к другим - к тем, кто сидел за столом и стоял
вокруг. Она почувствовала, как краснеет от его безразличия. В его взгляде не
было никакого интереса, только констатация ее присутствия, как чего-то
несущественного. Уже давно никто ее столь откровенно не игнорировал.
Его равнодушие больно ранило Эннис. Хотя она и понятия не имела, почему
это должно так ее задевать, но случившееся восприняла как оскорбление. Мало
кто из мужчин смотрел на нее с безразличием, даже те немногие, кто не знал
еще о ее статусе наследницы, не могли скрыть своих чувств при виде ее. Ее
появление никогда не оставалось незамеченным. И хотя она и не думала
чваниться своей внешностью, но отлично знала об эффекте, производимом ею на
окружающих. Слишком многие и слишком часто разливались в восторженных
дифирамбах ее "волшебному, прекраснейшему из всех лиц".
Прежде это не имело, конечно, никакого значения для нее. Но все же
сейчас ей стало как-то тревожно от того, что лорд Драгонвик, казалось, вовсе
не разделяет всеобщего мнения...
Легкий шелест пергамента немедленно привлек внимание ле Дрейка и всех
остальных. Сибрук смял документ, его глаза превратились в щелки, когда он
посмотрел на человека, стоявшего перед ним.
Эннис не удивилась, услышав слова Тарстона:
- Я сожалею, что должен отказать в вашем ходатайстве. До возвращения
короля из Франции я не имею полномочий передать вам мальчика. Это ему
решать, я всего лишь опекун вашего сына. - Легкая ироничная улыбка скривила
его губы: - Кое-что позволяет мне сомневаться в вашей преданности короне.
- Моя преданность короне и Англии никогда не подвергалась сомнению, -
прорычал Драгонвик в ответ.
- Может быть, я ошибаюсь, тогда простите меня. В конце концов,
результат тот же самый. Мое решение то же: нет.
Улыбка Сибрука погасла, когда ле Дрейк резко шагнул вперед и его рука
опустилась на рукоять меча. И тотчас же весь зал ощетинился оружием. Все
замерли. Все смолкло, кто-то лишь взволнованно закашлял.
Драгонвик, однако, оценил ситуацию и вовремя остановился. Но глаза все
еще горели от ярости.
Стояла такая тишина, как будто даже огромные псы перестали дышать...
Наконец ле Дрейк склонил голову в знак согласия с решением Сибрука:
- Как пожелаете, милорд. Когда король вернется, я надеюсь увидеть вас
снова.
- Когда король Иоанн возвратится из похода на Францию, возможно. Вы
должны вручить ваше ходатайство ему.
Протянув руку, ле Дрейк сказал спокойно:
- Так я и сделаю. Возвратите мне письмо. Тарстон колебался, сжимая
документ в кулаке... Его глаза столкнулись с глазами ле Дрейка, и он
медленно протянул смятый пергамент. Драгонвик взял его и аккуратно
разгладил, прежде чем заново свернуть и спрятать в кожаную сумку. Затем он
посмотрел на Сибрука ледяным взглядом, который заставил графа поежиться в
своем кресле.