"Алекс Гарридо. Акамие. В сердце роза" - читать интересную книгу автора

только слышал. Да верный ли слух? Куда вернее: от царского гонца. Эка! будет
царский гонец с тобой разговаривать! Разве скажешь, что царь сам там был и
уехал один без охраны встепь? А вот поручение у меня царское и перстень
царский. А кто не верит, тому доброго пути, проверяй, если жизнь не дорога.
Дым над степью издалека видно. Можно до Орота и не доезжать. Только в Ороте
язва была вчера, даже позавчера. А где она сейчас, кто знает? Зашумели
опять: от кочевников зараза, нельзя было пускать. Полно вам, отмахнулся
Атарик. Разве прежде не ходила язва по Аттану? А какая это язва? Та или эта?
Да кто знает? Кто видел? Кто видел, уже не расскажет.
- Я расскажу, - выступил из тени молодой парень в куртке мехом внутрь,
надетой на голое тело, с узкими глазами на круглом темно-красном отекшем
лице.
- Джуши! - вскочил Атарик, еле узнав побратима по шитью на куртке и
наборному поясу. Но раньше, чем он успел сделать шаг, вокруг молодого удо
образовалась пустота. От него шарахнулись, как от смерти самой. И Атарик
замер, вглядываясь. От брата ощутимо палило жаром, а его трясло, он стягивал
на груди полы куртки, ежился, сгибался, мучимый ознобом. Наконец привалился
к столбу, подпирающему крышу, и сполз на корточки. Поднял к Атарику
улыбающееся лицо.
- Как, брат, не передумал? Завтра поедем за невестой. Завтра, завтра...
Дай напиться! Не могу.
В комнате пустело. Бесшумно, но очень быстро один за другим все уходили
прочь. Даже хозяин. Остался один Атарик. И он, так же как все, стараясь
ступать неслышно, пошел к двери, и была она в двух шагах уже.
- Принеси воды, брат, водицы... - прохрипел побратим.
Атарик, не обернувшись, вышел во двор. Там царила суматоха, разжигали
факелы, вели коней, вьючили верблюдов, кто-то прыгал на одной ноге, второй
не попадая в штанину. Пробежал, прилаживая на боку меч, стражник, толкнул
Атарика плечом, даже не заметил.
Все это было уже не с ним. Атарик прошел к колодцу - квадратному
водоему, накрытому медью от пыли и животных - зачерпнул воды в круглый
сосуд, стоявший на краю, и подумал, что никогда уже не увидит той невесты,
строгой, важной Шуштэ с лаковыми блестящими косицами по всей спине. Что ж,
весть о заразе теперь и так быстро дойдет до столицы.
Он собрал в комнатах одеяла и подушки, снес вниз. Раздел Джуши, стянул
кожаные узкие чулки и уложил его удобно, и слушал его бессвязные речи, то и
дело меняя мокрую тряпку у него на лбу. Когда взошло солнце, в хане их
оставалось двое. Хозяин и тот куда-то исчез. Джуши уже не бормотал, только
клокочущее дыхание было очень громким в тишине. Тряпка на лбу - оброненный
кем-то в спешке бегства головной платок - давно высохла. Атарик Элесчи спал,
вытянувшись рядом на одеяле.


Об Арьяне ан-Реддиле

Арьян ан-Реддиль растормошил струны, и они нарочито нестройно, как бы
нехотя ответили его настойчивости. Отведя красиво изогнутую правую руку от
звучащих струн, окинув присутствующих лукавым взглядом, Арьян запел. Руки,
как бы спохватившись, кинулись догонять, и дарна поддержала его голос
стройным звоном.