"Дмитрий Гаврилов. "Ни хитру, ни горазду..."" - читать интересную книгу автора

Ругивлад хранил бересту на груди, не раз перечитывал заветные слова, хотя
помнил их уже наизусть: "... были мы скифы, а за ними словены да венеды,
были нам князи Словен да Венд." Скифская земля раскинулась от гористой
Фракии до самого Гирканского моря, которое часто теперь называли
Хвалынским. С кем только не сражались пращуры? Били кимров, ратились с
персами - из рода в род передавали легенды о том, как один великий
завоеватель, чьи лошади уже готовились осушить море-Окиян, едва не сгинул
вместе со всем войском в бескрайних скифских степях. Не даром, знать,
возносились богатые жертвы священному мечу! Не зря славили Великую Мать,
коль жены народили славных воинов!
А потом явились ромеи, а за ними и готы, потом конными массами ярились по
всей степи гунны... Ну, и где ж все они теперь? А Скуфь стоит, да и стоять
будет, до тех пор, пока обычай древний чтим - всякому будет воздано по
чести да справедливости.
Клубящиеся облака рассеялись, и взору смертного предстало море, бескрайнее
море пламенеющее белым огнем. Мир Яви давно канул в небыль, а взгляд
молодого волхва направляла могучая воля Водчего, и взгляд его в согласии с
этой Силой вновь проникал все дальше и дальше в прошлое, раздвигая
пределы. Над морем разлилась молочная пелена, умиротворяя неистовую
стихию. Но вот и она стала постепенно растворяться. Ему послышались чьи-то
крики. Лязг металла. Скрипело дерево. Плескалась вода. И Белый Хорс
ослепил очи смертного...

* * *

... Солнце безжалостно светило в глаза. Добрыня-Краснобай глянул из-под
руки. Впереди толпились горожане. Он махнул - дружинники теснее сомкнули
щиты, изготовив оружие. Новгородский люд попятился.
- Что собралися? Мы разор никому чинить не желаем! Выдайте Киеву
обидчиков! - увещевал Добрыня Малхович.
- Как же! Второй раз не купишь! - отзывались словене.
- Нет тебе веры, злодей хазарский!
- Ты по что кумирни осквернил, боярин?! - кричали с той стороны.
- Лгут ваши жрецы, потому и противны князю! Нет на Руси иного хозяина,
окромя Владимира Святославича! Нет иного бога, окромя Христа! Покоритесь,
несчастные! - вторил вельможе Путята, сам крещеный еще при Ольге.
- Вот и ступай к Распятому прямой дорогой!
В киян полетели камни. Один просвистел над ухом тысяцкого.
- Пеняйте ж на себя, неразумные! - молвил Добрыня.
Воины медленно двинулись вперед, выставив копья, дружинники оттесняли
толпу на берег. Но их стремление натолкнулось на завалы из бревен и досок.
Град камней усилился. То тут, то там падали ратники, иной срывался в
Волхов, под дружное улюлюканье новгородцев, и оглушенный, шел ко дну -
крокодилу на прокорм.
- Не бывало такого, чтобы мать, да отца поимела! Никогда Великий Новгород
не покорится Киеву! - услыхал он голос Богумила
- Ничего, и до тебя доберемся, старик, - успокоительно заметил Добрыня
Малхович.
Тут к вельможе протолкался испуганный посыльный, одежда висела на нем