"Леонид Иванович Гаврилкин. Остаюсь с тобой (Роман) " - читать интересную книгу автора

Скачков вошел в хату. Здесь тоже царила образцовая чистота. У порога
лежала тряпка, чистая, будто ее только что здесь положили. Пол тоже так
вымыт и выскоблен, что виден каждый сучок. Стоял запах колодезной воды. В
другой, светлой половине хаты пол застлан еще старыми, домоткаными
дорожками. Стекла в окнах отменно-прозрачны, их не сразу и замечаешь.
Дальше порога Скачков не пошел, боялся наследить. Поставив саквояж в
сторонке, вышел снова во двор, в щель калитки глянул на улицу. Думал, мать
сидит на лавочке. Но там ее не было. Под лавочкой в песке купались куры. Он
вернулся, присел на крыльце, прислонившись спиной к нагретым солнцем дверям.
Сидел и следил за тем, как шмыгают над воротами в хлев и обратно острокрылые
ласточки.
Вдруг звякнула скобка. Скачков вскочил и шагнул навстречу матери.
- Я сижу у Параски, а идет Акулина и говорит, огородами ж твой Валерик
пошел, - поздоровавшись, заговорила она. - Я не поверила... Всегда же на
машине... Но, думаю, пойду гляну, может, и правда. А оно и правда. Один?
- Заскочил по дороге.
Когда вошли в хату, Ховра достала из-под печи "козу", поставила ее на
припечек, отодвинув белую ситцевую занавеску, начала ломать и подкладывать
под нее лучинки.
- Яишенку сейчас... Обеда нет, - жалела старуха. - Одна, так какого
супчика себе сварю, и все. Если бы знать, что заедешь, а то... Хоть написал
бы...
Сидя на шаткой лавке, которая стояла здесь, за столом, с тех пор как он
помнит себя, Скачков смотрел на мать, похудевшую и точно усохшую. И когда
она протягивала лучинку, раздумывая, как лучше положить ее под "козу", рука
ее заметно дрожала. Он впервые подумал, что нелегко здесь матери одной,
нелегко держать хозяйство да еще и следить за чистотой в хате. Откуда только
силы берутся?
Ему захотелось хоть чем-нибудь обрадовать мать. Он сказал:
- Ничего, теперь чаще буду бывать у тебя. В Зуев переезжаю, назначили
начальником управления.
- За что ж тебя, сынок? - насторожилась Ховра.
- Сам захотел.
- Может, сократили? - не верила мать. - Пусть бы там дали работу, а то,
надо же, в Зуев!
- Я сам, мама, - улыбнулся ее недоверию Скачков. - Захотелось поближе к
тебе. А то...
- Я пока что слава богу, - как упрекнула сына. - Пока еще здоровье
есть, так ничего. Можно и одной. Тяжело станет, приеду к вам.
- К отцу заезжал, - переменил тему разговора Скачков, огорченный тем,
что мать не обрадовалась новости.
- Я весною была, - вздохнула Ховра. - Возили. Приехали пионеры,
говорят, расскажете нам про Михаила Петровича. Поехала. А мне и рассказать
нема чего. Сколько мы там пожили до войны? Сфотографировали. Обещали
фотографии прислать, да не шлют что-то. - И снова поинтересовалась: - Может,
заработок здесь больше?
- Известно, - уверенно сказал Скачков, хотя о заработке ничего не
знал. - Вдвое.
Ховра, казалось, не расслышала, что сказал сын, или сделала вид, что
заработок ее особенно и не интересует, подожгла лучинки, поставила сковороду