"Юрий Гаврюченков. Пожиратели гашиша" - читать интересную книгу автора

закипающего чайника вернуло с небес на землю. Я открыл глаза и понял, что
нахожусь в узбекской степи и являюсь "черным археологом", а "моя" находка и
не моя, по большому счету, а афанасьевская, и уйдет она в руки безымянного
покупателя через длинную цепь поcредников, правда, за очень крупные деньги.
Так что о славе не приходилось даже и мечтать.
Я снял чайник с огня, выбрался из-под тента и увидел идущего к палатке
Валеру. Он был без автомата, но от него исходила какая-то неприятная аура,
заставляющая чувствовать опасность. Заметив меня, Валера изменил курс.
- Василий Петрович не спит? - поинтересовaлся он, подходя поближе.
Солнце отражалось на выпуклой поверхности его фотохромных очков.
- Нет, - как можно строже ответил я, - а у тебя что за интерес?
- Побазарить.
Я отодвинул входной клапан, и мы вошли. Афанасьев сидел у стола и
чистил от праха нагрудную пластину. Я молча достал пиалы и разлил кипяток.
- Василь Петрович... - Валера замялся, - мы с корешом хотим узнать,
чего нашли, чтоб ... без балды всякой, там, было. Ну, вы понимаете, в общем.
Испытующий взгляд Афанасьева стал жестким.
Валера молчал, ожидая ответа. Несмотря на тюремное знакомство, Петрович
приучил дебилов обращаться к нему на "вы", понимая, что в полевых условиях
лучше не давать спуску. Ну и правильно.
"Oderint, dum metuant"[ Пусть ненавидят, лишь бы боялись (лат.). ], как
говорили в Древнем Риме. Удивляясь про себя борзости охраны, я налил чай и,
убирая кружку с заваркой, незаметно поправил под одеждой ТТ.
- Не стремайся[ Стрематься (жарг.) - пугаться (прим. автора). ], никто
тебя не разведет, - неожиданно резко произнес Петрович.
Я обернулся, взяв свою пиалу, и увидел на лице Валеры какое-то странное
выражение зачарованной алчности, с которым он взирал на золото, разложенное
нд столе. На секунду мне показалось, что его взгляд прикован к кинжалу
Хасана ас-Сабаха, но потом он моргнул и отвел глаза.
- Рабочих покормили? - спросил Афанасьев.
- Сейчас накормим. - Валера снова стал прежним исполнительным
охранником.
- Тогда можешь идти, - сухо сказал Петрович и вернулся к прежнему
занятию.
Валера напоследок осмотрел стол, зыркнул на меня, надел очки и покинул
палатку.
Петрович молча продолжал чистить пластину.
- Не нравится мне это, - сказал я.
Петрович помахивал кисточкой: ших-ших-шихших. Нагрудник был уже чистый.
Наконец он сдул на стол пыль, отложил кисть и соизволил повернуться ко мне.
- Распустились, - выразил он свое мнение. - Надо держать с ними ухо
востро. Дай-ка чашку.
Я протянул пиалу. Петрович отхлебнул чай. Было видно, что он озадачен
и, по-моему, даже слегка испуган.
- Пушка при себе? - спросил он.
Я кивнул.
- Приглядывай за ними. Особенно за этим. - Петрович указал на вход. -
Странный он какой-то сегодня. Мне очень не нравится.
Он отвернул край салфетки, прикрывавшей, как я думал, поднос со
шпателями. Под салфеткой лежал пистолет. Петрович поставил его на