"Генри Джейкоби, и другие. Хаус и философия: Все врут! " - читать интересную книгу автора

выводу, что садомазохизм - далеко не аномалия и большинство человеческих
отношений по своему характеру садомазохистичны.[15] целью которой является
бегство. Хаус, вместо того чтобы признать свою наркозависимость и
безразличие к людям, бежит от ответственности, принимает роль жертвы и
использует свой физический недостаток как оправдание и викодиновой
наркомании, и сволочизма.
Вероятно, из-за своей травмы и пережитой личной потери Хаус
сопротивляется близким отношениям и отталкивает любого, кто вторгается в его
личное пространство. Как сартровский садист, что в глубине души боится
уязвимости, неизбежной при аутентичных взаимоотношениях, Хаус отвергает их,
"делая из другого объект".[16] В то время как для подлинного контакта
необходимо, чтобы человек признавал и уважал свободу других и глубину своей
связи с ними, Хаус создает иллюзию абсолютной независимости, рассматривая
других как "формы, которые проходят по улице" и действуя, как если бы он
"был один в мире".[17] Кроме того, Хаус являет собой прекрасную иллюстрацию
садиста, не только яро отстаивающего свою безопасность и объективирующего
ради нее других, но и получающего не меньшее удовлетворение от ощущения их
зависимости от него.[18]
Обожествляя себя (что Сартр считает "фундаментальным проектом",
затаенным желанием практически любого человека), Хаус, как и любой другой
садист, легко пренебрегает причиняющими неудобство требованиями равноправия.
Не составляет труда понять, почему он предпочитает объективировать других,
вместо того чтобы выстраивать с ними отношения. Кто бы захотел признать себя
депрессивным наркоманом, не приспособленным к общественной жизни гением,
страдающим хроническими болями и обреченным на пожизненную инвалидность?

Одна комната - один ад

И обстановка, и посыл эпизода "Один день - одна комната" разительно
напоминают черную комедию Сартра "За запертой дверью". Пьеса, действие
которой происходит в аду, демонстрирует глубину взаимозависимости людей и
остроту тревоги и неприязни, которые они могут друг у друга вызывать. Кроме
того, в пьесе хорошо заметны проявления садомазохистских наклонностей,
которые, как утверждает Сартр, присущи всем нам. История начинается с
прибытия в ад некоего Гарсана. Гарсан, оказавшийся в преисподней после
расстрела за дезертирство, к своему удивлению обнаруживает, что ад - это не
бесконечная камера пыток, а безвкусно и бедно меблированная комната. Но,
конечно же, без истязаний не обойтись. Адом главного героя становятся две
женщины, Инес и Эстель. До конца пьесы мы будем наблюдать, как мастерски
Сартр изображает это "сожительство втроем", где никто ни с кем не спит и
каждый страдает.
Циничный взгляд Сартра на человеческие отношения пронизывает пьесу. Это
очевидно уже из выбора места действия. Хотя ад в понимании Сартра и не
соответствует традиционным представлениям, комната, где заперты Гарсан, Инес
и Эстель, - юдоль страданий, место, откуда нет выхода, где ни один из них не
может спастись от других. Как показывает пьеса, жизнь - это ад, и адом ее
делает то, что мы вынуждены делить ее с другими. Такие детали, как стены без
окон и отсутствие век у персонажей, еще больше подчеркивают неизбежность и
самоотрицание общественных отношений. Герои пьесы не могут отдохнуть друг от
друга - им отказано в возможности выглянуть в окно, в солипсическом утешении