"Гайто Газданов. Пробуждение" - читать интересную книгу автора

она могла, например, не понимая этого, устроить пожар и сгореть, могла
упасть и разбиться. И эта смерть в какой-то степени была бы на твоей
совести. Ну, слава Богу, эти опасности теперь, надо надеяться, в прошлом. Но
что же будет дальше?
- Я об этом думаю все время, - сказал Пьер. - Ты знаешь, я никогда так
не жалел о том, что я ничего не знаю о стольких вещах. То, что происходит
или может произойти, я понимаю только ощупью, пытаюсь как-то это угадать. У
меня нет представления об элементарных законах психологии, о том, как
действует человеческое сознание, о том, чем диктуется или определяется то
или иное поведение человека. Ты понимаешь, Франсуа, я не ученый, я
бухгалтер.
- Не говори глупостей, - сказал Франсуа. - Уверяю тебя, что большинство
ученых сделано из того же теста, что большинство бухгалтеров, у меня по
этому поводу иллюзий нет. Эйнштейн один, - а сколько ученых, которые должны
бы были быть бухгалтерами? Но не в этом дело. Ты говоришь, что ты все время
думаешь о том, что будет дальше. Я тебя слушаю.
- Два предположения, - сказал Пьер, - так сказать, логически, ты
понимаешь? Первое, это что произойдет то, что думает психиатр: она, как
ребенок, начнет учиться понимать то, что ее окружает, словом, начнет жить
так, точно этому ничто не предшествовало. Никакого прошлого у нее нет и быть
не может. И за эту жизнь ответственен я, и я считаю, что уклониться от этой
ответственности я не имею права.
- Второе предположение? - спросил Франсуа.
- Второе предположение - это что она вспомнит постепенно все, что
предшествовало тому дню, когда ты поднял ее с дороги, на которой она лежала
без сознания. Это значит, что она вернется к своей собственной жизни. И то
время, в течение которого она жила у меня, будет похоже на пребывание в
клинике, ты понимаешь?
- И как ты думаешь действовать в этом случае?
- Как я могу действовать? - сказал Пьер. - Помочь ей в этом, какие тут
могут быть сомнения? Все совершенно ясно.
- Да, да, конечно, - сказал Франсуа неуверенным голосом. - Но ты меня
извини. Пьеро. Положа руку на сердце: ты бы действительно хотел, чтобы она
все вспомнила?
Пьер опустил голову, потом поднял ее и посмотрел Франсуа прямо в глаза.
- Видишь ли что, Франсуа, я тебе отвечу откровенно. Если бы тебя
спросили, что ты думаешь обо мне, то есть считаешь ли ты меня человеком, в
общем, порядочным и не эгоистом, - что бы ты сказал?
- Я бы попросил, чтобы мне задали менее глупый вопрос, - быстро ответил
Франсуа.
- Я тебе задаю такой вопрос, - сказал Пьер, - потому что я представляю
себе, что ты обо мне думаешь, и должен тебе сказать, что ты ошибаешься. В
одном, во всяком случае, ты ошибаешься.
- Как? И в чем?
- Я хотел бы быть твердо уверен в том, что могу считать себя человеком
порядочным, - сказал Пьер. - В этом ты, может быть, не ошибаешься. Но то, в
чем я убедился за последнее время, это что я, к сожалению, эгоист. Представь
себе, что я бы предпочел, чтобы Мари не вспомнила своей прежней жизни.
- Я это знаю. Пьеро, - сказал Франсуа.
- Я часто ловил себя на мысли, - сказал Пьер, - что я теоретически