"Гайто Газданов. Пилигримы" - читать интересную книгу автора

время от времени писала Роберту письма и присылала фотографии то каждого
ребенка в отдельности, то обоих вместе, то себя с мужем, то себя одну, на
террасе, в кресле, с книгой в руках. Роберт вспоминал о ней теперь, три года
спустя, без всякого раздражения; и так как ее постоянное присутствие больше
не стесняло его, он отдавал должное - с трехлетним опозданием - и ее
несомненному очарованию, и ее непосредственности, и тому, что она была
слишком простодушна, чтобы кого-либо обманывать. Но когда она его спрашивала
каждые пять минут, независимо от обстоятельств, в которых это происходило, -
тебе хорошо со мной? тебе хорошо со мной? - на пятый или шестой раз он
должен был делать над собой усилие, чтобы не ответить ей резкостью, чего
она, в конце концов, - теперь он понимал это, - не заслуживала.
Он вспоминал иногда свой короткий роман с ней, кончившийся таким же
быстрым и неожиданным браком. Это было совершенно не похоже на все остальное
в его жизни, и со стороны ему самому иногда начинало казаться, что он прочел
это в какой-то дешевой маленькой книжке, вроде тех, которые читают в метро.
Тут было соединение всех классических элементов - солнце, Ривьера,
неподвижная поверхность моря и Вильфранш, где он остановился, чтобы
выкупаться. Он встретил ее далеко от берега; она плыла на спине, смеясь Бог
знает чему, совершенно одна. Он проплыл мимо нее, она что-то крикнула, чего
он не разобрал. Он обернулся и спросил:
- Вы что-то сказали, mademoiselle?
- Здесь глубоко, вы этого не знали? - сказала она, продолжая смеяться.
Она подняла обе руки вверх, погрузилась в воду и мгновенно поднялась на
поверхность. Вода шумела и булькала вокруг ее.
- Вы видите, я не достаю дна. Вы из Парижа?
- Да, - сказал Роберт, улыбаясь. - А вы, наверное, нет, не правда ли?
- Нет, я отсюда, я родилась здесь. Роберт никогда не испытывал такого
удовольствия от какого бы то ни было разговора. У нее был голос одновременно
глубокий и звучный, не похожий ни на чей другой. Она говорила с ним так
просто и доверчиво, точно была заранее уверена в его дружеских чувствах к
ней, и Роберту стало казаться, что он готов сделать все для этой девушки,
говорящей с легким южным акцентом. После этой встречи в море они не
расставались до поздней ночи, когда он привез ее в своем автомобиле к той
вилле с невысокой железной решеткой, где она жила. До этого они были в
ресторане, в кинематографе и в дансинге. Прощаясь с ним, она сказала:
- Роберт, вы мне очень нравитесь, хотя вы и парижанин. Я особенно ценю
в вас то, что вы не позволили себе за весь вечер ни одной вольности по
отношению ко мне: Я вам за это благодарна.
- Я очень рад, Жоржетта, что я вам понравился не за то, что я сделал, а
за то, чего я не сделал.
- Вы можете меня поцеловать теперь, - сказала она, понизив голос.
И когда Роберт почувствовал прикосновение ее влажных и горячих губ, ему
вдруг показалось, что он задыхается и что он никогда не знал ничего
подобного.
- Я думаю, что я тебя люблю, - сказала Жоржетта, переводя дыхание. - Мы
увидимся с тобой завтра.
Когда он предложил ей стать его женой, он знал, что этого не следовало
делать. Но он не мог поступить иначе. Он был обезоружен ee безграничным
доверием к нему, - она даже не знала его фамилии и вообще ничего не знала о
нем в ту августовскую ночь Вильфранша, когда она стала его любовницей, и у