"Гайто Газданов. Пилигримы" - читать интересную книгу автора

него не могло быть сомнений, что он первый мужчина в ее жизни. Кроме того,
вначале его физическое тяготение к ней было сильнее всех других соображений.
Позже, узнав, что он - Бертье, сын владельца автомобильной фабрики, она
обрадовалась и сказала со своим всегдашним простодушием:
- Ах, как хорошо! Ты мог бы быть мелким служащим или коммивояжером, и я
все равно тебя бы любила, но это было бы скучно, нам обоим пришлось бы
работать. А теперь мы будем жить, как захотим.
Ему оставалось только пожать плечами. Ему, впрочем, пришлось многому
удивляться потом, по мере того, как проходило время. Невежественность
Жоржетты оказалась просто неправдоподобной, - тем более что, по ее словам,
она все-таки несколько лет училась в лицее. Она думала, что свет идет со
скоростью тридцати километров в минуту и что закон притяжения был открыт
Архимедом. Она знала, правда, несколько имен знаменитых людей, но они не
были связаны в ее представлении с тем или иным видом деятельности, это были
знакомые звуковые сочетания, лишенные определенного значения. Но при первом
взгляде на нее становилось очевидно, что это было неважно; важно было то,
что у нее блестящие черные волосы, темные глаза удивительного оттенка,
радостная улыбка и простодушное очарование, которого не мог бы отрицать
самый пристрастный человек. Родители Роберта ее искренне любили и были очень
огорчены, когда узнали о разводе. Даже мать Роберта, "эта бедная Соланж",
как неизменно называл ее отец, которая, казалось, не интересовалась в жизни
решительно ничем, кроме сложных соображений о функциях своего собственного
организма, - ты знаешь, Андрэ, вчера вечером я приняла слабительное, и
можешь себе представить... ах, Роберт, ты не понимаешь своего счастья, тебе
не надо думать о печени... Андрэ, я тебе неоднократно говорила, что спаржи
мне нельзя, ты забываешь о моих почках... доктор мне сказал, что даже
незначительные высоты вредны для моего сердца... - даже она привязалась к
Жоржетте.
- Ты не ценишь ее, Роберт, - говорила она сыну, - она просто
очаровательна. А ее здоровье! Ты только посмотри на цвет ее лица, посмотри,
как она ходит, как она вскакивает, как она играет в теннис! И если ты ее
спросишь, что такое самое пустяшное недомогание, она тебя не поймет.
- Но, мама, ты забываешь, что ей восемнадцать лет.
- Ах, милый мой, для болезни нет возраста, ты уж мне поверь. Я не
претендую на особенные знания в какой бы то ни было области, но уж это-то я
знаю, к сожалению, на собственном опыте.
И когда Роберт уходил, она опять погружалась в чтение - потому что то
время, которое у нее оставалось после визитов к докторам и практических
забот о здоровье, она посвящала изучению всевозможных трактатов о
терапевтике, хирургии и методах клинического исследования.
- Я очень люблю твою мать, это достойнейшая женщина, - говорил Роберту
отец. - Но, ты понимаешь, ей совершенно нечего делать и не о чем заботиться.
Чтобы заполнить эту пустоту, она выбрала болезни. Между нами говоря, она, к
счастью, не больше больна, чем мы с тобой.
В течение того времени, что Роберт был женат на Жоржетте, у его отца не
было оснований жаловаться на недостаточные расходы сына. Андрэ Бертье купил
и обставил Роберту квартиру; кроме того, всюду, где появлялась Жоржетта,
деньги начинали уходить с необыкновенной быстротой - на театр, концерты,
кабаре, дансинги, платья, цветы. Когда она изредка оставалась дома, она
читала иллюстрированные журналы и, захлебываясь от детского и наивного