"Гайто Газданов. Полет" - читать интересную книгу автора

с заблестевшими глазами. Она тотчас же оделась и, остановив проезжающее
такси, поехала в госпиталь. Когда она вошла туда, Пьер был уже мертв. Она
настояла, чтобы ей показали его труп. То, что еще несколько минут тому назад
было Пьером, лежало, скорчившись на боку и подвернув последним предсмертным
движением левую руку, с которой не успели снять золотые часы-секундомер; и
на закоченевшей этой руке, синяя и неизменно точная, стрелка продолжала свой
вздрагивающий бег по белому циферблату. Лола стояла перед трупом; в эту
минуту она была по-настоящему счастлива. Она бегло подумала о том, какая
прекрасная реклама будет предшествовать открытию ее мюзик-холла: внезапная
смерть мужа... в трагических обстоятельствах, которые полицейское
следствие... Она расстегнула с легкой брезгливостью ремешок часов, сняла их
и приложила к уху, хотя и без этого было очевидно, что они продолжали
идти, - и вышла из комнаты, прикрывая платком свое преобразившееся,
радостное лицо. Полицейские, привезшие Пьера в госпиталь, сказали ей, что в
кабаре, где он был, произошла перестрелка между сутенерами и шальная пуля
попала в ее мужа; рана, к сожалению, оказалась смертельной. Уезжая, Лола
думала, что более счастливого предзнаменования для открытия ее театра, чем
это неправдоподобное, заманчивое совпадение ее самой прекрасной мечты с
самой несомненной действительностью, быть не может. Она вернулась домой,
совершенно ошалевшая от счастья, приняла, просто для удовольствия, от
необходимости как-нибудь проявить свое счастье, вторую дозу слабительного -
первая была принята давно, еще до телефонного звонка и не являлась чем-то
необыкновенным: Лола принимала эту порцию каждый вечер, - выпила целый
стакан портвейна, легла и заснула крепким сном, каким не спала уже много
месяцев.


* * *

Федор Борисович Слетов давно уже расположился ночевать в одной из
"комнат для гостей" в квартире Сергея Сергеевича, который пожелал ему
приятных сновидений и сказал, что ему необходимо основательно отдохнуть,
готовя себя к новым и всегда возможным событиям, - и, как всегда, Слетов
ответил, что жизнь его кончена. - Она столько раз кончалась, Федя... - Нет,
на этот раз... ты знаешь, после такого удара... - Слава Богу, что ты жив
остался, - сказал Сергей Сергеевич. И вдруг Слетов, обернувшись к нему, - он
развязывал перед зеркалом галстук, - сказал:
- Знаешь, Сережа, у тебя в лице есть что-то мертвое.
- Ты же по мужским лицам не специалист, Федя.
- Нет, Сережа, я не шучу. Знаешь, вот эта твоя всегдашняя улыбка, точно
ты постоянно чему-то рад, - это как в музее восковых фигур. Веселые такие
глаза и слишком правильные зубы, как с рекламы для пасты, что-то уж очень
неестественное.
- Что делать, природа обидела.
- Да нет, наоборот. Но чего-то тебе не хватает.
- Сердца, Федя, сердца.
- Это тоже верно.
- Ну хорошо. Спокойной ночи, пока что. И подумать, что в эту минуту
Лили, быть может...
- Не говори мне о ней, ее нет.