"Фридрих Гегель. Эстетика т.2" - читать интересную книгу автора

24

4. ДЕЛЕНИЕ

Для более точного деления символической формы искусства нужно прежде
всего установить те пограничные пункты, в пределах которых совершается ее
развитие.

В общем, как мы уже говорили, вся эта область образует лишь
предыскусство, ибо в ней мы имеем лишь абстрактные, существенно не
индивидуализированные в самих себе значения, так что непосредственно
связанное с ними формообразование носит столь же адекватный, сколь и
неадекватный характер. Первой пограничной областью является поэтому
высвобождение художественного созерцания и изображения; противоположную
границу образует искусство в собственном смысле, к которому символическое
искусство поднимается как к своей истине.

Если говорить субъективно о первом выступлении символического
искусства, то можно вспомнить высказанную мысль, что художественное
созерцание, так же как и религиозное, или, вернее, одновременно и то и
другое, и даже научное исследование началось с удивления. Человек, которого
еще ничто не удивляет, живет в состоянии тупости. Его ничто не интересует,
для него ничего не существует, потому что он еще не отличил себя для себя
самого и не отделился от предметов и их непосредственного единичного
существования. С другой стороны, тот, кого больше уже ничто не удивляет,
рассматривает всю совокупность внешних фактов как нечто такое, что он вполне
уяснил самому себе- либо абстрактно, рассудочным образом, как это делает
общечеловеческое просвещение, либо в благородном и более глубоком сознании
абсолютной духовной свободы и всеобщности,- уяснил, превратив предметы и их
существование в духовную самосознательную установку по отношению к ним.

Удивление появляется лишь там, где человек как дух, оторвавшись от
непосредственнейшей, первоначальной связи с природой и от ближайшего, чисто
практического отношения к вещам - отношения вожделения, выходит. за пределы
природы и собственного единичного существования и отныне ищет и видит в
вещал всеобщее, в себе сущее и пребывающее. Лишь тогда его начинают поражать
предметы природы; они представляют собой некое иное, которое должно
существовать для него и в котором он стремится снова найти самого себя,
мысли, разум. Предчувствие чего-то высшего и сознание внешнего еще остаются
нераздельными, но вместе с тем между природными вещами и духом существует
противоречие, в котором предметы оказываются как притягивающими, так и
отталкивающими друг друга и ощущение которого при стремлении устранить его
порождает удивление.

25

Ближайший продукт этого состояния удивления состоит в том, что человек,
с одной стороны, противопоставляет себе природу и вообще предметный мир в
качестве основы и поклоняется ему как силе, с другой же стороны, он