"Фридрих Гегель. Эстетика т.4" - читать интересную книгу автора

желчью и может рисовать себе какой-то страшный мир, а 'с другой стороны,
легко впадает в ребячливость, поскольку, собственно, вся прелесть, все
прекрасные, взятые из чувственного мира краски исключаются духом нашей
религии; вообще мы слишком люди разума и слова, чтобы любить прекрасные
образы. Что же касается церемоний, то, с одной стороны, без них, пожалуй,
немыслима никакая народная религия,15

но, с другой стороны, нет, вероятно, ничего более трудного, чем
помешать тому, чтобы они не принимались простонародьем за сущность самой
религии.

Поскольку между жизнью и учением существует преграда (или только
разрыв, большая удаленность их друг от друга), то возникает подозрение,
будто форма религии имеет изъян: она или слишком велеречива, или требует от
людей чрезмерной набожности, граничащей с лицемерием, - противоречит их
естественным потребностям, побуждениям добропорядочной чувственности - или
же одновременно имеет место и то и другое. Если люди перед лицом религии
должны стыдиться радостей, веселья, если с публичного праздника веселившийся
должен прокрадываться в храм, то форма религии имеет слишком мрачную внешнюю
сторону, чтобы иметь право сказать себе, что ради ее требований люди отдадут
радости жизни.

Она должна радушно обходиться со всеми жизненными чувствами, не
стремиться к тому, чтобы вторгаться в них, а быть всюду желанной. Чтобы
воздействовать на народ, религия должна всюду радушно сопровождать его: в
его предприятиях и серьезных жизненных делах, равно как и в его празднествах
и радостях, - но не так, чтобы выглядеть навязчивой или стать
обременительной наставницей, а чтобы вести и вдохновлять его. Народные
празднества у греков, вероятно, все были религиозными празднествами,
посвященными какому-нибудь богу или же человеку, имеющему заслуги перед
государством и обожествленному вследствие этого. Все, даже оргии вакханок,
было посвящено какому-нибудь богу, - даже их публичные зрелища имели
религиозное происхождение, которое они никогда не отрицали в их дальнейшем
развитии. Так, Агафон не забыл богов, когда получил награду за свою
трагедию, - на другой день он устроил в честь богов праздник (Платон,
"Пир").

Народная религия рождает и питает высокий образ мыслей - она идет рука
об руку со свободой.

Наша религия хочет воспитать людей гражданами неба, взор которых всегда
устремлен ввысь и которым чужды человеческие чувства. Во время нашего
величайшего публичного праздника люди приближаются к вкушению святых даров в
цвете траура, с опущенным взором - во время праздника, который должен быть
праздником всеобщего братания, многие боятся чаши из-за венерических
болезней, которыми могут заразиться от причастившихся раньше, и так как душа
человека не поддерживается бережно

16