"Генрих Гейне. Флорентийские ночи" - читать интересную книгу автора

- Если вы ни разу не станете меня перебивать, дорогая, и пообещаете
спокойно, молча слушать, тогда я обстоятельно поведаю вам все, что вы
жаждете узнать.
Ласково улыбнувшись в ответ на утвердительный взгляд Марии, Максимилиан
уселся в кресло, придвинутое к софе, и так повел свой рассказ:
- Прошло восемь лет с тех пор, как я отправился в Лондон изучить
тамошний язык и народ. Черт бы побрал тот народ с языком вместе! Возьмут в
рот дюжину односложных слов, пожуют, почавкают, потом выплюнут, и называется
это, что они разговаривают. По счастью, они от природы довольно молчаливы, и
хотя глядят на нас всегда разиня рот, однако не докучают нам пространными
беседами. Но горе нам, стоит только попасть в руки кому-нибудь из сынов
Альбиона, совершившему большой вояж на континент и обучившемуся там говорить
по-французски. Он уж не упустит случая попрактиковаться в приобретенных
знаниях и засыплет нас вопросами обо всех возможных предметах, и не успеешь
ответить на первый вопрос, как он тут же пристанет со следующим, начнет
допытываться, сколько нам лет, откуда мы родом, надолго ли приехали, и
полагает, что таким назойливым дознанием как нельзя лучше развлекает нас.
Один из моих парижских друзей был, пожалуй, недалек от истины, утверждая,
что англичане черпают свой французский лексикон в паспортной конторе.
Поучительнее всего общение с ними за столом, когда они взрезают свои
гигантские ростбифы и с серьезнейшей миной выспрашивают нас, какая часть нам
потребна: сильно или слабо поджаренная. Из середки или с коричневой
корочкой? Жирная или постная? Но ростбифы и баранина - единственное, что
есть у них путного. Из-бави бог каждого доброго христианина от их соусов,
которые составлены из одной трети муки и двух третей масла или же для
разнообразия из одной трети масла и двух третей муки. Избави бог каждого и
от их бесхитростных овощных гарниров, которые варятся в воде, а потом
подаются к столу, какими их создал господь. Еще ужаснее английской кухни
английские заздравные тосты и непременные застольные спичи, когда скатерть
снимается, дамы удаляются из столовой, а вместо них подается столько же
бутылок портвейна... достойнейшая на вкус англичан замена прекрасного пола.
Я сказал - прекрасного пола, ибо англичанки по заслугам зовутся так. У них
прекрасное стройное белое тело. Но несоразмерно длинное расстояние между
носом и ртом, встречающееся у них столь же часто, как и у английских мужчин,
нередко портило мне в Англии самые красивые лица. Такое отклонение от канона
красоты еще тягостней действует на меня, когда я сталкиваюсь с англичанами
здесь, в Италии, где скудно отмеренные им носы и пространство между ними и
верхней губой вопиющим образом контрастирует с лицами итальянцев, чьи черты
правильны на античный лад, а носы либо согнуты по-римски, либо опущены
по-гречески и порой дорастают до непомерной длины. Совершенно справедливо
отметил один немецкий путешественник, что англичане рядом с итальянцами все,
как один, напоминают статуи с отбитыми кончиками носов.
Да, когда встречаешь англичан в чужом краю, по контрасту особенно резко
бросаются в глаза их изъяны. Точно властители скуки, носятся они -
экстрапочтой - в лакированном экипаже по всем странам и повсюду оставляют
за собой пьшьно-серое облако тоски. Добавьте к этому их безучастное
любопытство, их аляповатую безвкусицу, их тупоумие, их колючий эгоизм и
бессмысленное любование всем, что нагоняет грусть. Целых три недели каждый
день на Piazza di gran Duca1 маячит англичанин и разиня рот глядит на
шарлатана, который, сидя верхом на лошади, вырывает людям зубы. Этим