"Николай Эдуардович Гейнце. Скудные дни Великого Новгорода (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Делай как знаешь, только от смерти ее вызволь... Отец и мать, чай,
есть, убиваются, искать будут.
Горбачев прошел в свою опочивальню.
На утро первый вопрос его, обращенный к Агафье, был о найденной им
девочке.
- Отдохла, как снегом ее я вечор потерла, да в тепло внесла, глазки
открыла, на постели, на моей, а потом опять заснула, родненькая, и вся в
испарине, в рубаху я ее в свою завернула, так ночью меняла, хоть выжми. А
теперича, на рассвете, встала, сбитню попила, лопочет. Сказала, что зовут
ее Аленой, на шее крестик деревянный висит, махонький...
Афанасий Афанасьевич вышел в кухню.
- Поди к дяде, ручку поцелуй, без него бы ты давно уже на том свете
была, - наставительно сказала Агафья.
Девочка, не торопясь, слезла с лавки, на которой сидела, и, не робея,
подошла к Горбачеву и поцеловала ему руку.
- Как зовут? - спросил последний, целуя девочку в лоб.
- Алена!
- А по отцу?
- Отца Афанасием кликали... только его телегой зашибло, - отвечала
девочка.
- Помер?
- Помер, летошный год еще помер.
- Из табора?
- Стояли мы табором здесь под городом, да вечор ушли.
- А мамка?
- И мамка ушла... Посадила меня на крыльцо и говорит, сиди здесь...
мне тебя кормить нечем... и ушла.
- Ну, может, мамка так малость ненароком тебя попугала... вернется, -
утешил девочку Афанасий Афанасьевич.
- Нет... не вернется... она меня все била, - проговорила девочка. - И
Иван Климов все бил...
- Кто же это Иван Климов?..
- А мамкин муж.
Из этих несложных ответов одиннадцатилетней девочки для каждого
становилась ясна страшная драма, разыгравшаяся в жизни ее матери,
решившейся для любимого человека бросить на произвол судьбы свое родное
детище, и что еще хуже, решившей озлобить это детище против себя.
- А не придет, так и здесь проживешь, в другорядь не замерзнешь! -
успокоил Горбачев девочку, с немою мольбою смотревшую на своего спасителя.
Аленушка бросилась снова целовать руку Афанасия Афанасьевича.
Он почувствовал, что на его руку закапало что-то горячее.
Это были слезы благодарного ребенка.
Агафью Тихоновну тоже в слезы ударило от этой сцены, и она стала
обтирать рукавом сорочки глаза.
Горбачев тоже смигнул с ресницы непрошеную слезу и, погладив девочку
по головке, быстро вышел из дома.
Прошел год. Предчувствия девочки оправдались, мать не вернулась за
нею, и она осталась жить в доме Афанасия Афанасьевича Горбачева. Агафья
Тихоновна привязалась к ней, как родная мать, особенно после смерти своего
мужа, случившейся через несколько месяцев после появления в доме Горбачева