"Николай Эдуардович Гейнце. Скудные дни Великого Новгорода (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Должно быть, из них... Глянула я на него и индо похолодела вся,
никогда допрежь такого красавца не видывала; русые кудри, из лица кровь с
молоком, высокий, статный, а глазищи голубые так в душу мне и вперились...
Зарделась я, чую, как кумач, и почуяла тоже, что посмотрела на него я тем
взглядом, что доселе на добрых молодцов не глядывала... Да и он
остановился как вкопанный и смотрит на меня, глаз не спускаючи...
- Кто же это был? - раздумчиво заметила Настя.
В ее голове мелькнула ревнивая мысль, что это Максим Григорьевич,
красноречивые взгляды которого по ее адресу не остались ею не замеченными,
и хотя она была к нему почти равнодушна, но все же предпочтение, оказанное
им другой, заставило в ее сердце шевельнуться горькому чувству.
Ей даже показалось, что она сама любит Максима.
Такова от веки веков логика женского сердца.
Описанный Аленушкой портрет, впрочем, не совсем походил на оригинал,
и молодая девушка успокоилась и даже почти радостно воскликнула:
- А!..
Она догадалась, кто был попавшийся навстречу ее подруге опричник.
Елена Афанасьевна не слыхала этого "а!" Она сидела, задумавшись, и
после довольно большой паузы отвечала:
- Мне почем знать, кто это, но только вот уже третий день, как стоит
он предо мной, как живой, и не могу я выгнать образ его из моей памяти
девичьей... Сглазил он меня, говорю, сглазил...
- Не глаз это, Аленушка... а любовь... - вдумчиво, серьезным тоном
объявила Настя.
- Любовь... - машинально, с недоумением повторила Елена Афанасьевна.
- Да... Может, это Бог тебе у нас суженого на дорогу выслал...
- Это опричника-то? - с каким-то почти священным ужасом воскликнула
Аленушка.
- Что ж, что опричник... Такой же человек, слуга царев... есть между
ними охальники, разбойники, да не все... Отец многих из них очень жалует,
да и все здешнее купечество... Поведаю уж я тебе тайну мою, я ведь знаю,
кто это с тобою встретился...
- Знаешь! Кто? - встрепенулась Елена Афанасьевна, охотно
согласившаяся с подругой в мнении об опричниках.
"Что же, на самом деле, не все же душегубцы и кровопийцы, больше,
чай, сплетни об них плетут", - пронеслась в ее голове.
- Это царский стремянной, Семен Карасев.
- Царский стремянной?.. А ты почему это знаешь? - воззрилась на нее
Аленушка.
- Это-то и тайна моя, которую я тебе поведаю... К тятеньке ходит тут
опричник один и тоже таково ласково на меня погладывает...
- Ну...
- Да... из себя тоже красивый парень... на твоего похож, а твой-то
его приятель... тоже, как мы с тобой, водой не разольешь... Не раз я его с
ним видывала из окна горницы... как ты рассказываешь, так вылитый...
- Что ж ты его, твоего-то... любишь?.. - с расстановкой спросила
подругу Елена Афанасьевна.
- Не знаю я, как и поведать тебе о том, - подперевши рукой свою
пухленькую щечку, отвечала, не торопясь, Настасья Федосеевна. - Любить-то,
кажись, по-настоящему не люблю, а частенько на него взглядываю, люб он