"Николай Эдуардович Гейнце. Сценки, очерки и типы " - читать интересную книгу автора

- Вот они, голубушки, - положил он руку на лежащие на столе деньги, -
и почет и уважение, и талант, и гений - все в них, - задумчиво произнес он
и, налив себе рюмку водки, начал резать ветчину.
Дверь комнаты распахнулась и в нее не вошел, а буквально влетел
товарищ Дождева-Ласточкина по сцене, "рассказчик из народного быта" того
же увеселительного заведения, Антон Антонович Легкокрылов.
- Дома и пирует... Ба, да ты Калифорнию, кажется, открыл, - увидал он
лежавшие на столе деньги.
- Здравствуй, - подал Федор Николаевич руку приятелю, - садись...
Сперва чаю или водки?
- Конечно, последней, - заявил Легкокрылов.
Федор Николаевич выпил налитую рюмку, закусил и, наполнив ее снова -
пододвинул к усевшемуся за стол Легкокрылову, а затем собрал со стола
деньги и сунул их небрежно в боковой карман пиджака.
Легкокрылов выпил, закусил и уставился на хозяина.
- Да откуда тебе такая уйма денег свалилась, наследство, что ли,
получил? - задал он вопрос после некоторого молчания.
- А помнишь, Кречинский сказал, что во всяком доме есть деньги, надо
уметь только их найти.
- Так что же?
- Ну, я и нашел...
- Где же и как ты нашел?
- Как! Ум, брат, всему делу начало, ум, но работает он подлец, только
в крайности, потому и полагаю я, что все великие открытия сделаны нищими.
- Да ты не философствуй, а расскажи толком, - приставал гость.
- Нет, ты погоди, - продолжал Федор Николаевич, - остался я к первому
дню праздника в этой только паре, даже фрачную на страстной заложил, а без
нее, ты знаешь, каждый из нас, как солдат без ружья, за квартиру три
месяца не плачено, хозяйка изгнанием грозит и только ради великого
праздника милость оказала; - за душой ни полтины и вдруг одна гениальная
мысль и в кармане три радужных.
- Три, - подавился даже куском ветчины пораженный такой суммой гость.
- Да, три.
- Но откуда же, не томи, голубчик!
- Изволь, для приятеля расскажу, - заметил Федор Николаевич. Затем,
выпив рюмку водки и наполнив ее для Легкокрылого, он встал, подошел к
комоду, взял цилиндр и подал его ему.
- Видишь!
- Вижу, шляпа, - недоумевал тот.
- Шляпа, - передразнил его Федор Николаевич, - а что на дне тульи
написано?
- Ф. Н. Дождев-Ласточкин, - прочел Антон Антонович вытесненную
золотом надпись и удивленно поднял глаза на хозяина. - Но в чем же дело?
Не понимаю!
- Вот эта-то шляпа и принесла мне сегодня доходу триста рублей -
словом, благоговей - это дорогая шляпа, - взял ее из рук Легкокрылого
Федор Николаевич и бережно поставил на комод.
- Да не разводи бобы-то, расскажи! - не унимался Антон Антонович.
- Ты знаешь, что я с нашей шансонеткой Зюзиной разошелся, порвал все,
она меня променяла на того восточного человека, который обыкновенно сидит