"Валерий Генкин, Александр Кацура. Похищение" - читать интересную книгу автора

- Вы, Рервик, никогда не встречали, не чувствовали, не понимали убийцу
ранга Генриха Восьмого. Богатейшая натура изверга и садиста низводится вами
до скучной и плоской фигуры. Льяна вы загоняете в примитивную схему: играй
зависть - черную, всеохватывающую зависть. Генрих страстно любил Анну Болейн
и питал искреннюю дружбу к Томасу Кромвелю. Любит - и убивает. Трагический
закон, логика тирании. Здесь таятся куда более глубокие, сложные и
интересные для художника проявления человеческой души, чем зависть; как ее
ни обряжай.- До той поры глухой, голос Года зазвенел: - Дело в том, Рервик,
что для вас Генрих - всего лишь исторический персонаж, кукла. Вы не
чувствуете живой плоти этого образа. Вы не жили в его время, рядом с ним.
Его психика непроницаема для вас. После того, что я сейчас слышал, мне
кажется, вам вообще не следует браться за этот фильм.
- Я еще не получал такой отповеди,- сказал Андрис.
- Это тебе полезно,- отозвался Велько, долго молчавший.
- Но я еще не сдался. Я сопротивляюсь.- Андрис повернулся к Году: -
Послушайте, Авсей, согласись я с вами, что будет с планами содействия
процветанию Леха? Вспомните, вы только что говорили - оживление экономики,
приток туристов.
- Все остается в силе. Вам просто придется снять другой фильм - живую
трагедию, ужас наших дней, а не картонные исторические страсти. Вы же
документалист, как говаривали в старину, милостью Божьей. Я вам дам то, о
чем только может мечтать режиссер,- документ. И Льяну не придется рядиться в
средневековое барахло и надувать щеки, изображая чуждого ему Генриха.
- Вы сказали - документ?
- Да.
- Какого рода документ?
- Вам, кажется, по душе исторические аналогии. Представьте, что вы
хотите снять картину о Фемистокле, а я подвожу вас к замочной скважине. Вы
приникаете к ней и видите курносого крепыша, который под хохот толпы громит
бедного Аристида на ареопаге. Вы слышите его хриплый голос и различаете
темное пятно пота на пыльном хитоне. А потом стоите рядом с ним на смолистом
настиле триеры и щурите глаза от пламени, охватившего Ксерксовы неуклюжие
посудины, набитые награбленным скарбом, слышите шипенье головней и шепот
соседа, обращенный к густо тонущим персам: "Нету в Элладе покоя для ищущих
крови и злата..."
- Я чувствую, Андрис уже готов приступить к съемке фильма о
греко-персидских войнах,- сказал Велько.
- Ничего подобного,- возразил Рервик.- Тем более что Фемистокл к нам не
ближе, чем Генрих Восьмой. Я думаю, Авсей хочет подвести нас к другой
замочной скважине. Выкладывайте, Год, что у вас в кармане?
- Именно в кармане,- сказал Год. Он извлек из складок рубахи
голокристалл и включил проектор. Кружевное платьице девочки напоминало
бабочку, влетевшую в угрюмый мир ампирного кабинета. Письменный стол в конце
сходящейся мраморной колоннады казался резным замком. Человек за столом был
неподвижен. Колонны дробили и усиливали голос девочки: "Папа! Папа!"


глава четвертая

И море, и Гомер - все движется любовью.