"Элизабет Джордж. Картина без Иосифа ("Инспектор Линли" #6)" - читать интересную книгу автора

уз. Обе - дочери сыновей тощего фамильного древа.
Она никогда не питала симпатии к Ребекке. Во-первых, они не имели общих
интересов. Для Ребекки не было большей радости, чем объехать четы-ре-пять
конских базаров, потолковать про высоту в холке и, приподняв резиновые
лошадиные губы, пристально посмотреть на жуткие желтые зубы. Она постоянно
таскала в карманах кусочки яблок и морковки, как носят мелочь, проверяла
копыта, мошонку и глазное яблоко с таким интересом, какой большинство женщин
уделяют одежде. Во-вторых, Сесили устала от Ребекки. Двадцать два года она
терпела дни рождения, пасхальные, рождественские и новогодние семейные
мероприятия в имении ее дяди - и все ради фальшивого семейного единства. Все
это перемололо в песок даже те крохи привязанности к старшей кузине, которые
могли бы таиться в ее душе. После нескольких бешеных выходок Ребекки она
старалась держаться от нее подальше, если они оказывалась под одной крышей
более чем на четверть часа. В-третьих, она находила ее нестерпимо тупой.
Ребекка ни разу в жизни не сварила яйцо, не выписала чек и не убрала
постель. Ее ответ на любые жизненные проблемы, даже самые пустячные, был
неизменным - "Папа все уладит". Именно эта ленивая зависимость от родителей
была ненавистна Сесили.
Даже сегодня папа уладил все проблемы в наилучшем виде. Они выполнили
все, что от них требовалось, и терпеливо ждали викария на оледеневшей,
запорошенной снегом северной паперти, притопывая ногами, с посиневшими
губами; гости в это время переговаривались и шуршали одеждами внутри церкви,
в зелени падубов и плюща, удивляясь, почему не зажжены свечи и почему не
играют свадебный марш. Так они прождали целых четверть часа, снег уже
развесил в воздухе собственную подвенечную вуаль. Наконец, папа помчался
через дорогу и яростно забарабанил в дверь домика викария. Когда меньше чем
через пару минут он вернулся, его обычно красноватая кожа побледнела от
ярости.
- Его нет дома, - рявкнул Сент-Джон Эндрю Таунли-Янг. - Эта безмозглая
корова, - так он называет экономку викария, догадалась Сесили, - сказала,
что не застала его дома, когда пришла утром, если ей можно верить.
Бестолковая, маленькая дрянь... - Его руки в сизых перчатках сжались в
кулаки. Цилиндр на голове задрожал. - Заходите в церковь. Все, быстро. Не
стойте на холоде. Я разберусь с этой ситуацией.
- А Брендан здесь? - с опаской спросила Ребекка. - Папочка, может,
Брендана тоже нет?
- Все тут. Осчастливили нас своим присутствием, - ответил отец. - Вся
семейка. Как крысы, не желающие покидать тонущий корабль.
- Сент-Джон... - пробормотала его супруга.
- Заходите внутрь!
- Но люди меня увидят! - завыла Ребекка. - Увидят невесту!
- Ох, бога ради, Ребекка. - Таунли-Янг скрылся в церкви еще на две
ужасно холодных минуты, затем вернулся и объявил: - Можете подождать внутри
колокольни. - И снова отправился на поиски викария.
Их ожидание продолжилось внизу колокольни; они стояли, скрытые от
гостей воротами из орехового дерева, за пыльными и затхлыми занавесями из
красного бархата, настолько выношенными, что сквозь них просвечивали огоньки
церковных свечей. Они слышали нараставший озабоченный ропот, рябью
пробегавший по толпе. До них доносилось беспокойное шарканье ног.
Открывались и захлопывались псалтыри. Играл органист. Под их ногами, в