"Игорь Гергенредер. Грозная птица галка (Сборник "Комбинации против Хода Истории", повесть 1) (про войну)" - читать интересную книгу автора

Обстоятельный Санек говорит мне с нотками превосходства:
- Генерал тебе потрафил: братана хвалил. Чего его восхвалять? Кругом
враг, а он лошадь расседлал - командир! А все так сделай? И накрылась бы
разведка. По дури попался орелик. Любил вы...бнуться! - он с удовольствием
выделил матерное слово.
Я понимаю, что он прав. Для меня это - пытка. С дрожью бросаю:
- Ну, чего привязался?
Мой бывший одноклассник Вячка Билетов замечает:
- Павел погиб от предателя.
- А он те на верность клялся никак: мужик, что пацана послал? - с
ехидцей поддел Санек. - Может, он и был за красных? По его понятию - хорошо
сделал.
- Значит, Ленька и отплачивать не должен? - вознегодовал Вячка.
Санек поставил котелок перед собой на землю, стал размачивать в кипятке
сухой хлеб.
- Если не отплачивать, то и воевать не хрен. К тому же, братан - своя
кровь.Может, бил тя по башке, жизни не давал: до расчета это не касаемо. Не
рассчитался - не человек.
- Ишь, как! - вмешался вчерашний телеграфист Чернобровкин. - А
военно-полевой суд на что?
- Прям у начальства забота теперь - суды собирать!
- А иначе, - не сдался Чернобровкин, - сам под суд попадешь. Как за
грабеж.
- Грабеж - дело другое, хотя и тут: как посмотреть... - Санек дует на
размоченный в кипятке ломоть хлеба. - А у Леньки - дело без корысти.



На рассвете мы обошли Голубовку с севера, наткнулись на полевой
караулкрасных. Поднялась стрельба; опасаясь окружения, противник оставил
деревню, и мы вступили в нее.
Я и мои друзья искали указанное разведчиком место, где погиб Павел,
приблизились к церкви. У одного из дворов стояла нестарая баба в валенках,
хотя снег еще не выпадал. Бросилась к нам:
- Солдатики, у нас вашего офицера убили, у гумна! А красным сообчили
Шерапенковы-соседи. Они погубили, они! - в притворстве завывая, показывала
нам рукой на соседский двор.
- Обожди! - властно обронил Санек. - Где офицер лежит?
- Схоронен! Мой-то сам и старшенький на кладбище снесли, после батюшка
вышел - похоронили...
Она привела нас к могиле на тоскливом, почти без деревьев, кладбище. Я
смотрел на свежий холмик земли и вдруг почувствовал: вот тут, неглубоко,
лежит Павка. Серо-синий, ужасный, как те трупы, которых я успел наглядеться.
Павка - такой ловкий, быстрый в движениях, такой самоуверенный, бесстрашный.
- Крест втыкнуть поскупились, - сказал Санек.
- Поставим, миненький! - баба стала приглаживать землю на могиле
ладонью. - Чай, мы уважа-ам...
Острейшая жалость к Павке полоснула меня. Из глаз хлынуло. Я услышал
исполненный значимости, как у судьи, голос Санька:
- Ну все! Снялось с него. А то он был оглоушен. Теперь будет мужик - не