"Игорь Гергенредер. Селение любви" - читать интересную книгу автора

первое словечко жалостливое - крикну: - Ну, все услыхали? Разузнали?
Довольны? - И обязательно сплюну!"
Она молчала. Я осторожно взглянул. Теперь она хмуро пересыпала песок в
ладонях.
Вдруг тихо, в задумчивой замкнутости, будто меня вовсе и не было рядом,
сказала:
- Красивое ты явление, Пенцов.


* * *


Я судорожно сглотнул. Жутко-заманчивая глубь ошеломления сказала мне:
вся моя жизнь, сжимаясь в мытарствах, одним угрюмо восстающим усилием шла к
тому, что только что случилось. Я обессилел счастливым бессилием, выговорил
бестолково невнятицу:
- Фамилия-то... - и закатился смехом одуревшей влюбленности и секрета
двоих.
Она смотрела вопросительно.
- В учреждении... - я остановился, пережидая приступ, - фамилия была
моя собственная, а имя дали Артем... а теперь, ха-ха-ха... имя настоящее,
эстонское, а фамилия... - и я не мог больше ни слова протолкнуть сквозь
тряску ликующего нутряного смеха, не более громкого, чем воркотня кипятка.
Она вскочила и вдруг, поймав мою руку, рывком меня подняла, повлекла в
воду.
- Не трусь! Что за водобоязнь?!
Вырывая руку, я шкандыбал за ней, моя обглоданная болезнью левая нога,
споткнувшись о воду, подогнулась: падая, я обхватил обеими руками ее выше
талии, с ужасом, с потрясающим стыдом осязал гладкое обнаженное тело, от
головы отхлынула кровь, сердце словно сдавила ледяная ладонь; немощная нога
не выпрямлялась - с чудовищным чувством катастрофы я продолжал невольное
объятие.
Она видела мое лицо - она все во мне поняла: нарочно со смехом меня
затормошила, будто мы шутим, балуемся, будто я вовсе не падал, не схватился
за нее беспомощно, унизительно, позорно... Благодаря ей я незаметно очутился
в воде, нырнул - я нырял, нырял, остервенело желая скрыться от нее, от всех!
утонуть с бессознательной легкостью случая...
Потом стоял, колыхаясь, по подбородок в протоке, передо мной были ее
глаза: как она во мне, я тоже в ней сейчас все понимал. Она обдала меня
брызгами, ударив ладонями по воде, она брызгала, брызгала - говоря в себе:
"Бедный мальчишка, я растормошу-растормошу-растормошу тебя!!!"
Странно - я уже не переживал. Смеясь, она за руку потащила меня из
протоки: я прыгал на правой ноге, опираясь на локоть учительницы, и мне было
весело - совершенно искренне весело, - словно не я вовсе минуту назад
страстно хотел пропасть под водой.
Мы падаем животами на песок, подгребаем его к себе, от экстаза я впился
зубами в мою руку. Я почти касаюсь волос цвета кукурузных хлопьев, у нее
твердо очерченные губы, нижняя упрямо выдается; ресницы плотные и выгнутые,
как листья подсолнуха. Я чувствую, что мысленно говорю ей "ты". Смотрю в ее
глаза - она знает, что я говорю ей "ты".