"Игорь Гергенредер. Селение любви" - читать интересную книгу автора

- А-аа... Валтасар - хороший человек?
Киваю. Она поняла во мне все, что я хочу сказать о любимом Валтасаре.
- Кого ты больше любишь - его или Марфу? - спросила и засмеялась. Она
смеялась, что задала мне вопрос, как пятилетнему.
- Ты зна... вы знаете, - я поправился, - Марфа тоже человек что надо,
вся такая прямая во всем, снаружи строгая, а сама добрющая! И какой хирург!
Если б не она, я б до сих пор таскал аппарат.
Она понимает во мне все мои непроизнесенные радостные слова о Марфе...
- А брат твой?
- Конечно, любит! Даже когда жалуется на меня, все равно я - Арночка.
"Арночка меня обижает..." - передразниваю Родьку.
- А ты обижаешь?
- Самую малость. Чуток.
Мне почему-то казалось - она курносая; она вовсе не курносая. Если
дотронуться до ее волос... Взять и дотронуться?..
Представляю - школьницей она наверняка свирепо дралась с мальчишками: у
нее такое отважное лицо!
- Вы не русская? Ваши отчество, фамилия...
Ее фамилия - Тиманн.
- Пишусь русской. Папа - поволжский немец.
К тому времени я чуток слышал о немцах Поволжья. Их тоже выселяли.
Смутная дымка обнажила косой бесприютный парус, его несло к Дохлому
Приколу... Мне стало тепло от этого - она прочла. За тенью почуялся коренной
смысл, который потянуло стать очевидностью...
Ее с родителями выселили в сорок первом. Ей не было двух лет. Мама -
русская; могла б подать заявление на развод и остаться в родном Саратове. Но
она взяла дочь и поехала с мужем; скотный вагон, остановки в поле, когда
мужчины и женщины скопом оправляются тут же у состава. Конвой предупреждает:
"Держаться кучно! Отход в сторону - открываем огонь!" Их везли и везли -
полмесяца или дольше. Для мамы - радиотехника по специальности - в колхозе
Восточного Казахстана нашлось только место скотницы.
Отца с ними разлучили: отправили в Оренбургскую область добывать нефть.
Только после войны было разрешено приехать к нему. Он работал на буровой,
втроем жили в углу типовой многосемейной землянки.
- Однажды я на него обиделась: обещал почитать на ночь и не почитал,
уехал на ночную вахту. Думаю: вернется, подхватит меня на руки, поцелует - а
я в ответ не поцелую... - она сжала в горсти песок - песчаная струйка
потекла из загорелого кулака. - Его привезли... меня не пустили...
В скважине взорвался природный газ, который часто сопутствует нефти.
Недра пальнули стометровой стальной трубой, вызвав пожар... Среди погибших
оказался и ее отец.
Так близок ее профиль - я чувствую тяжесть, с какой опустилось веко,
поникли ресницы.
- Страшно сказать, но зато мама получила свободу, какой не было при
муже-немце. Мы смогли вернуться в Саратов, мама опять стала работать по
специальности...
Я недвижно ждал еще нескольких слов: сладострастного удовлетворения от
того, что подозреваемое - железно-естественно. Ее муж - тоже учитель... или
кто он там? Когда он приедет?
- Ну и?.. - сказал я со злобой, которая, как бы отстраняя надежду,