"Игорь Гергенредер. Птица Уксюр" - читать интересную книгу автора

Приятная теплота только в остатней влаге.
Приезжая двумя руками его приподняла. Помогла из бочки вылезть - уж и
ловка девушка! Ухватиста. Ремешок распустила с рук.
Сашка не помнит себя, конечно. Едва не сварен живьём человек, как же...
Трясенье колыхает его; дрожь одну лишь колотушку не колотит: тверда и
нацелена. Он, беспамятный, знай - приспосабливает, мостится. А девушка -
нет. Уклонилась от приёма. Шмелю бы ужалить, да жало, не войдя, плюнуло в
промах... Так и сорвалась струя. Под ногами - из бочки вылитое: к луже -
лужица. И, слышно, по полу что-то: не стукнуло даже, а так... О, каменючки!
Обе вышли. Походят на мышиный помёт, но твердющие!
Вот таким лишь способом и выгнало их. Через угрозу сваренья в самый-то
жизненный миг.
Сашка бросил их в крысиную нору, руки помыл после них. Уф! Излеченье.
Залезли с приезжей в бочку: влаги до середины в ней, а тут поднялась. Гвоздь
кленовый на место воткнут. На десять шагов отлетел, как был выбит...
Погрелись, от переживанья отошли. Ладошками друг дружку погладили, помыли. И
тогда уж пошли у них занятия. Каменючек нет, с маху спрыгивать не надо. И
ему не боязно смертельного окончания. Хорошее дело!
Вольно страдальцу вставать - не стращаться горькой расплатой перед
медком молоденьким.
"Пропотей, а то умучился! - она ручками-то нежит исцелённого: - Милый
наново рождён, старичок освобождён!"
Во влаге тёпленькой Сашку по надпашью гладит и ровно натолкнулась
ладошкой на рукоять большую. Что за рычаг такой ввысь выперся, с маковкой
укрупнённой? Не им ли дверочку отворить в погребец мой заветный? "Им! Им,
красивая!" - "Да к ларчику ли такой бульдюжина? Подержу-ка снаружи я..." И
ручкой приналегает - опёрлась всем телом: держит он её.
Сашка: "А не выложен часом ларчик атласом?"
"Им и выложен, милый, как не им!"
"Атласом маковка драена - глядь, и счастье нечаянно!"
"Неужель?"
"Так у нас, хорошая, так, приветливая..."
Усаживает её пупком к пупку, она ножками его в плотный обним, он руками
её за сладкую прелесть. Качает сдобу, и в голос оба. Надраивают маковку до
блеска-сияния, в бочке-то сидючи. Кинет в счастье криком-вздроглостью -
затихнут до бодрости.
В эти промежутки и выясняется про ссыльную. Ускользнула она с роднёй за
границу. Ну, по курортам там. С отдыхающим знакомится, с португальцем. Вышла
за него, а он - принц; и скоро и король. Но события идут, и в Португалии его
свергают. Он - в иху колонию, в Бразилию, там объявляется императором. И
она - императрица, ядрён желток, стерляжий студень, пеночка с варенья!
То ли у нас в области: первые-главные воруют, воруют, но их - куда
свергать!.. Выдвигают послами: туда же в Бразилию да в Португалию. Вот и
провести бы обмен. Ихних послов к нам в первые секретари, в областные
главари. Может, и не воровали бы так от непривычки.
А наш народ привычный на интересное. Бразильская кровь от той красивой
Альфии пошла по местности. Сашкину лекарку смуглую звали Альфия. И кто
говорит, что татарское имя, не понимают в этом. Конечно, теперь встретишь
татарку, а она - Альфия. Значит, мол, и та Альфия была не бразильская.
Нет, бразильская была! Которые старики жили ещё недавно - вспомнят и