"Юрий Герман. Подполковник медицинской службы" - читать интересную книгу автора

Левин ответил не сразу. Он подумал, потом произнес сурово:
- Речь идет, видимо, о том, что я не согласился отдать вам свой
госпиталь. Да, я не согласился. Я могу передать вверенный мне госпиталь
только человеку, которому я доверяю больше, чем самому себе. Иначе я
несогласен. А вам я доверяю меньше, чем себе. Вы значите сами для себя
больше, чем дело, чем работа. Разве это не так?
Баркан молчал.
- Это так! - сказал Левин. - Вы привезли с собой сюда ваше
самолюбие. Вы не хотите считаться с нашим опытом. А у нас большой опыт. Вы
несогласны с этим?
- У меня тоже немалый опыт! - твердо и значительно сказал Баркан. --
Я не вчера получил диплом. .. я...
- Послушайте, - перебил его Левин, - послушайте, доктор Баркан,
зачем вы себе выбрали эту вашу специальность? Нет, нет, не надувайтесь
сразу, не делайте такой вид, что я вас оскорбил, а просто ответьте - зачем
вы пошли в медицинский институт и даже потом защитили диссертацию?
Доктор Баркан засунул указательный палец за воротник кителя и подергал
-- воротник вдруг впился ему в толстую шею, потом он медленно поднял
ненавидящий взгляд снизу вверх и с бешенством как бы измерил взглядом тонкую
сутуловатую фигуру доктора Левина.
- Что вы от меня хотите? - спросил он негромко.
- Чтобы вы ответили, для чего вам понадобилась специальность врача.
- Я отказываюсь отвечать на подобные вопросы! - сказал Баркан.
- Отказываетесь?
- Да, отказываюсь.
- Я так и знал, что вы откажетесь, - сказал Левин, - вы во всем
ищете оскорбление. Вы - недалекий малый, вот что...
Доктор Баркан стал приподниматься с дивана, но Левин замахал на него
рукою, и он, помимо своей воли, вновь сел и даже откинулся на спинку, приняв
такую позу, которая означала, что доктор Левин может теперь болтать сколько
ему заблагорассудится, - с душевнобольными не спорят. Левин же, будто и не
замечая этого движения Баркана и всей его позы, стал расхаживать по
ординаторской и не столько говорить с Барканом или говорить Баркану, сколько
рассуждать сам с собою или делиться с Барканом своими мыслями, причем с
такой интонацией, что Баркан никак не мог больше обижаться, потому что Левин
как бы даже советовался с ним.
- Послушайте, - говорил он, - сегодня я случайно узнал, что вы сын
врача. И, знаете, я вдруг подумал, как, в сущности, все изменилось за эти
годы после революции. Невероятно изменилось. Э, дорогой Баркан, вы сейчас
меня ненавидите, а я вовсе не заслуживаю этого - даю вам слово честного
человека, я беседую с вами по-товарищески, я только хочу сказать вам, что вы
неправильно ведете себя и не понимаете чего-то самого главного. Ваш отец,
допустим, жил и работал в прекрасном городе Курске. И он знал: сын вернется
врачом, фамилия та же, вывеска почти не изменится, пациенты будут с теми же
фамилиями, мадам Черномордик молится на Шарко, и ее семья молится на Шарко
-- ваш папаша лечил ее в этом духе, и вы будете лечить ее и ее семью
совершенно так же. Купец Ноздрев любит, чтобы доктор сначала перекрестился
на иконы, а потом подошел к больному, вы будете знать эти штуки, ваш
папенька крестился, и вы перекреститесь, так? Ничего, что ваш папенька и вы
сами нисколько не верите в бога, вы ведь постоянный врач, так? Подождите, не