"Юрий Герман. Подполковник медицинской службы" - читать интересную книгу автора

не говоря уже о том, что шил ее тот самый старшина, который обшивал самого
командующего. Шеремет вообще был щеголем, он носил на шее белое шелковое
кашне, фуражка у него была с маленьким, подогнутым внутрь козырьком, из
расстегнутой шинели виднелся китель - тоже какой-то особенный, не такой,
как у всех. Халат, без которого не разрешалось входить в госпиталь, начсан
накинул только на одно плечо, как бы подчиняясь правилам и в то же время
выражая свое к ним ироническое отношение. Кроме того, набрасывая халат на
одно плечо, Шеремет давал этим понять, что он слишком занят и не может на
каждой своей "точке" надевать и снимать халат со всеми завязками, пуговицами
и тому подобной ерундой.
- Вы опять в шинели! - слабым голосом произнес Левин.
- А вы даже из гроба мне об этом скажете! - ответил Шеремет. --
Просто удивительно, до чего вы обюрократились, Александр Маркович. Ну-ка,
дайте-ка мне вашу лапку.
И, сделав такое лицо, какое, по его мнению, должно было быть у лечащего
врача, Шеремет взял своими толстыми, лоснящимися пальцами худое запястье
Александра Марковича.
Левин, прикрыв один глаз, смотрел на Шеремета. А Шеремет, глядя на
секундную стрелку своих квадратных золотых часов, шептал про себя красными
губами:
- Двадцать два... двадцать три... двадцать четыре. ..
В палате было очень тихо. Не каждый-то день тут начсан считает пульс.
Может быть, этим актом он подчеркивает свою чуткость по отношению к
захворавшему Левину.
- Мне вашей чуткости не надо, - вдруг сказал Александр Маркович, --
вы мне подайте что по советскому закону положено.
- Как? - спросил Шеремет.
- Просто вспомнил один трамвайный разговор в Ленинграде, - ответил
Левин,
- но это, разумеется, к делу никакого отношения не имеет.
Шеремет обиженно и значительно приопустил толстые веки.
- Наполнение вполне приличное! - наконец сказал он.
И, положив руку Александра Марковича поверх одеяла, похлопал по ней
ладонью, как
делают это старые лечащие врачи.
- Так-то, батюшка мой!-- произнес Шеремет.-- Укатали сивку крутые
горки. Не послушались меня, не поехали отдохнуть...
Левин все еще смотрел на начсана одним глазом.
- Теперь придется не день и не два полежать...
И Шеремет стал рассказывать, что у китайских врачей существует до
пятисот пульсов. Рассказывал он долго, значительно, и рассказ его было
неловко слушать, потому что многое он подвирал. Потом, сделав суровое лицо,
Шеремет приступил к распоряжениям.
- Для подполковника надо очистить эту палату, - велел начсан, --
совершенно очистить, и оставить только одну койку - самому Александру
Марковичу. Странно, что без меня никто не догадался это сделать, смешно
отдавать приказания по поводу очевидных вещей.. .
- Палату для меня очищать не надо, - слабым голосом возразил Левин.
-- Зачем мне очищать палату. Я никому не мешаю, и мне никто не мешает...
Он глубоко вздохнул и негромко добавил: