"Юрий Герман. Подполковник медицинской службы" - читать интересную книгу автора

руками и ногами, какие, по его мнению, делает пилот, управляя самолетом.
- Притисните меня, пожалуйста, посильнее столом, - попросил он, - а
то слишком свободно.
Курочка притиснул, и Левин опять стал шевелить руками и ногами. Пока он
так упражнялся, Курочка читал газету.
- Послушайте, доктор, - вдруг сказал он, - а вы знаете, что тут
написано?
Левину было не до газеты. Он воображал в это мгновение, как летчик в
спасательном костюме делает поворот. Потом он как бы нажал гашетку
пулеметов. Он не очень-то знал все эти штуки, но мог вообразить!
- Движений нисколько не стесняет, - очень громко сказал Левин, как бы
подавляя голосом грохот винта,-- вы слышите, Федор Тимофеевич? Вот я делаю
переворот. Вот я делаю иммельман или как оно там называется. Вот я страшно
размахиваю руками и ногами в тесном пространстве кабины, и хоть бы что.
Очень легкая, удобная, прекрасная вещь...
Курочка, улыбаясь, смотрел на доктора. Кто бы мог подумать, что этот
человек на шестом десятке будет играть в летчики. Впрочем, он не играл, у
него просто-напросто было воображение, и он мог легко представить себе, что
он - пилот, летящий над холодным морем.
- Это все прекрасно,-- сказал Курочка, - движения движениями, а вот
как будет с испытанием на воде? Начнет обмерзать и трескаться, тогда мы с
вами поплачем. Ну ладно, хватит, идите прочитайте газету.
Левин снял костюм, обдернул на себе китель с серебряными нашивками и
взял со стола газету. Под общей рубрикой "Орденом Красной Звезды" была
напечатана его фамилия с именем, отчеством и званием. Курочка смотрел на
него сбоку.
- Послушайте, наравне с летчиками! - сказал Александр Маркович.
Курочка взял Левина за плечи и поцеловал три раза в щеки.
- Поздравляю, доктор, - сказал он, - поздравляю вас с первым орденом
в этой великой войне. Очень за вас рад.
В это время начали бить зенитки, и дежурный, просунув голову в дверь,
сказал сухо:
- В убежище, товарищи командиры, в убежище!
Тотчас же фашисты сбросили четыре бомбы, и с потолка посыпалась
штукатурка. Погас свет. Курочка зажег спичку и закурил папироску. От его
папироски прикурил Левин.
- Пожалуй, пойду в госпиталь, - сказал он сердито, - мало ли что...
Ох, как мне надоели эти штуки!
Курочка светил ему спичками, пока он надевал шинель и фуражку. На улице
были сумерки заполярного полдня. Бухая сапогами, навстречу Левину прошел
комендантский патруль. Оглушительно защелкали зенитки. Подул ветер, запахло
гарью.
Левин посмотрел вверх, но ничего не увидел, кроме серых туч и разрывов
-- круглых и аккуратных. Потом вдруг завыл пикирующий бомбардировщик, и еще
четыре бомбы с отвратительным свистом упали в залив. Левин прижался к стене.
Фуражка с него слетела.
"Наверное, опять трубы лопнули и комнату залило водой, - с тоской
подумал он, - теперь поставят насос и будут качать".
В госпитале он сделал замечание военврачу Баркану. Замечание было очень
вежливое, но взъерошенный Баркан сразу насупился и ответил в том смысле, что