"Юрий Павлович Герман. Начало " - читать интересную книгу автора

Юрий Павлович Герман


Начало



Scan, OCR, Spellcheck - MCat78 http://lib.aldebaran.ru
"Подполковник медицинской службы": Советский писатель; Ленинград; 1980

Юрий Павлович Герман
Начало

Хирургом должен быть взрослый.
Цельз

Веселым апрельским утром 1827 года отчаянный бруссэист и знаменитый
московский медик Матвей Яковлевич Мудров произнес своим студентам
нежданно-негаданно речь о пользе заграничных путешествий. Во рту у Мудрова
была каша, красноречием он никогда особым не блистал, о заграничных
путешествиях помнил немного и довольно смутно, - что вот, дескать, у немцев
вместо одеял пуховики - уж эти немцы, или что есть на свете такая штука -
Альпы - превосходнейшая штука, или что во Франции бордо стоит сущие гроши, и
надобно, коли попал во Францию, пить только бордо - полезно и здорово.
Морща густые и длинные, лезущие в глаза старческие брови, Мудров
неподвижным взглядом смотрел прямо перед собой - стучал по кафедре твердым
стариковским негнущимся пальцем и хвалил заграницу до тех пор, пока не
окончилось время лекции - только тогда он объяснил, для чего были все эти
пуховики и Альпы.
- Согласно проекту академика Паррота, - сказал Мудров, - утвержденному
его императорским величеством, те из вас, кто пожелает, могут отправиться
для усовершенствования в знаниях за границу.
Пожевал беззубым ртом, вздохнул и начал слезать с кафедры.
Студенты молчали. Никто ни о чем не спрашивал. Мудров был глуховат и
никогда не знал большего, чем говорил. Да и как-то все это было странно, по
всей вероятности не без подвоха: отправят, а потом закабалят, или просто
помрешь за морем. С кого потом спрашивать?
Вторая лекция была тоже Мудрова, но посвящена она была не науке, а
расправе со студентом из семинаристов Перепоясовым, который давеча напился и
надебоширил. За это Мудров велел ему читать "Преблагий господи", а потом
класть земные поклоны перед всеми студентами, сам же тихо задремал в своем
профессорском кресле, на солнышке, откинув назад голову и открыв рот с
беззубыми, розовыми, как у грудного младенца, деснами.
Отбубнив молитву положенное число раз, Перепоясов от скуки стал
молитвенным же голосом рассказывать разные вольные истории, которые Пирогову
всегда было стыдно слушать, и так до самого конца лекции - то история, то
земные поклоны, если покажется, что Мудров открывает глаза.
Все это было гадко и тошно, Пирогов кусал ногти и старался ничего не
видеть и не слышать - ни гогочущих своих сотоварищей, ни носатого
Перепоясова, ни Мудрова, спящего в своем кресле.