"Юрий Павлович Герман. О Горьком " - читать интересную книгу автора

- Вы не обижайтесь, но на старости лет мне все больше и больше хочется,
чтобы люди замечали вокруг себя и хорошие дела, и хороших людей, и то, как
эти хорошие люди формируются. Черта вам заграничная жизнь далась, что вы в
ней понимаете? Один вот из вашего брата прислал мне поэму об итальянской
жизни. А был там всего ничего - сколько пароход стоял. Моряк-механик. Стал
мне о своих друзьях рассказывать - я заслушался. А в поэме все - мадонна,
мадонна. Какое ему, дурачку, дело до мадонны?
И спросил совсем грустно:
- Почему вы такие?
Долго ходил по комнате из угла в угол и неожиданно посоветовал:
- Написали бы о Феликсе Эдмундовиче Дзержинском. Книжечку. Для ребят. Я
вам один сюжет расскажу - желаете?
И рассказал, чему-то улыбаясь, покуривая сигарету, короткую и
трогательную историю про то, как чекисты в голодные годы гражданской войны
"обманули" Дзержинского. В столовой на Лубянке в тот день кормили супом из
конины, а Дзержинскому сжарили несколько картошек на свином сале. И
доложили, что у всех сегодня на обед картошка с салом.
- Я тоже в этой игре участвовал, - сказал Горький. - Меня предупредили,
чтобы не выдавал...
Еще походил и еще рассказал:
- Однажды приехал к Феликсу Эдмундовичу заступаться (очень уж много в
ту пору уговаривали меня разные. - заступись да заступись), ну а Дзержинский
мне навстречу вышел, в коридоре встретились. Глаза красные, знаете ли, как у
кролика, и спрашивает: "Алексей Максимович, когда же отпадет необходимость в
жестокости?..." Что я мог ответить? Небывалой нравственной чистоты
человечище был.
Погодя Горький спросил, о чем я пишу сейчас. Я рассказал ему о "Наших
знакомых". Он слушал, как всегда, внимательно, переспрашивал, потом сказал:
- О поваре - это хорошо, очень хорошо. Человек, который кормит и
старается повкусней накормить, не может быть дурным человеком. Вы прочитайте
такую книжку: Брилья-Саварен "Физиология вкуса", много полезного найдете
для, с позволения сказать, философии поварского искусства.
И улыбнулся.
- Любопытно, какие только сочинения людьми не написаны.
А я почти с ужасом подумал: "Господи, когда же он успевает все это
читать?"
Отрывок из "Наших знакомых" был напечатан в одном из ленинградских
альманахов. Горький прочитал про повара и сказал мне недоуменно:
- Ну, а Брилья-Саварен? Ведь это же евангелие настоящего повара.
Я ответил Алексею Максимовичу, что не достал эту книжку. И тут Горький
пришел буквально в ярость:
- То есть как это не достали? Как вы могли не достать? Какое вы имели
право не достать? Вишь какой беспомощный!
Дня через два мне позвонил секретарь Горького и велел немедленно
прийти. В пустой столовой на Малой Никитской я в течение нескольких часов
читал Брилья-Саварена и делал из него выписки. Горького в этот день я не
видел. И больше никогда об этом он со мной не заговаривал.
Я не знаю и, пожалуй, не знал ни одного человека, который умел бы так
восхищаться и радоваться всему талантливому, подлинному и настоящему, как
радовался Горький.