"Юрий Герман. Повесть о докторе Николае Евгеньевиче " - читать интересную книгу автора

больницы уходить, это вам недосуг. Отдали хитрым монашенкам. Отдали победу
советского здравоохранения, победу разума над болезнью, победу науки над
несчастьем - кому? Черным этим воронам. Теперь церковники на год кашей с
маслом обеспечены: как-никак, а было у них чудо, добились своего, даже
распивочно и на вынос это чудо демонстрировали. Они, церковники, народ
хитрый, я их знаю, хорошо знаю, меня не проведешь, с юношеских нежных лет,
как говорится, насмотрелся...
Местное начальство переглядывалось.
Этот гневный, шагающий по комнате рослый человек, с седеющими уже
висками, с лицом русского мужика, с проницательным, умным и открытым
взглядом живых светлых глаз, ничем теперь не напоминал того молодого
доктора, который, казалось, так недавно, робея, первый раз вошел в кабинет
секретаря райкома.
- Вишь ты какой, - сказал секретарь, - вырос, ругатель, на нашу голову.
Или, может, мы сами тебя такого вырастили? Как-то быстро большой вырос!
А только что подвергшийся разносу директор цементного завода спросил:
- Послушай, Николай Евгеньевич, почему ты, собственно, не член партии?
Я бы тебе рекомендацию дал охотно...

Вспоминая нынче "чудовское чудо", Николай Евгеньевич задумчиво говорил:
- Замечательные люди со мной работали. Знаменский, доктор, погиб
геройски на войне; Зейблиц - рентгенолог опытнейший и умница; Ольга Ивановна
Кедрова - золотой работник. Да все, все молодцы. Ведь и Агишев мог бы, если
бы хотел и верил. А он пи во что никогда не верил. Только ждал, как мы,
например, с подсобным хозяйством завалимся. А мы и не завалились...

На войне как на войне

Вот как медицинская сестра Раиса Егоровна Кудрявцева написала мне о
первом появлении Слупского в эвакогоспитале 15-38: "...и тут у одного
раненого появилось сильное кровотечение. У нас не было достаточно опытного
хирурга, чтобы сделать операцию - перевязку левой внутренней подвздошной
артерии. Послали за одним профессором, потом за другим, их не нашли. Тогда
операцию решил делать сам начальник госпиталя. Я ему подавала инструменты.
Но, несмотря на все попытки, не удавалось перевязать артерию и остановить
кровотечение. Состояние больного катастрофически ухудшалось. В это время
заместитель начальника госпиталя по медчасти доктор Зельманов увидел в окно
грузовик, на котором прибыл вновь назначенный главный хирург H. E. Слупский.
Зельманов забрал у Николая Евгеньевича вещмешок и шинель и провел нового
доктора в перевязочную, где он помыл руки, натянул халат и перчатки и,
подойдя к операционному столу, в течение трех минут сделал все что надо:
перевязал артерию и сохранил солдатскую жизнь. В эти три минуты мы все
поняли: приехал настоящий хирург!"
В далекой, мирной жизни остались и кварцевое облучение, и пляж для
рабочих трех заводов, и молодой сад. Там теперь хозяйничали гитлеровцы. Тут,
над Псковом, с утра до ночи палило солнце, "фокке-вульфы" и "юнкерсы"
непрестанно бомбили город, древний красавец Псков горел. В духоте и зное, в
черном стелющемся дыму, в едком запахе тринитротолуола, многими сутками без
сна работали хирурги в те трагические дни. Бывали случаи, когда в течение
трех суток урвать на сон удавалось не более двух часов. Ложиться Слупский