"Юрий Герман. Буцефал" - читать интересную книгу автора

известно, и он со своим проклятым характером не удержался. Да и вообще весь
сегодняшний день он как-то не отвечал сам за себя и за свои слова: злая сила
несла его куда хотела.
- Что это я слышал, - произнес он с дребезжанием в голосе, - у вас
будто бы история?
Он был первый, кто сказал об этом властному и злому старику. Даже от
Пирогова, злейшего своего врага, не ждал он такого прямого злорадства, -
Досадно-с, - молвил Пирогов, совсем скашивая глаза, - я слышал, вы уже были
представлены.
Он не мог себе отказать в этом удовольствии, - вся академия знала о
том, как хочет Буяльский получить Владимира. А тут вдруг особа взяла да и
провонялась вопреки науке и здравому смыслу.
- Превыше всего для меня... - начал Буяльский, но Пирогов не слышал его
слов.
"Кто сеет ветер, - думал он, - пожнет бурю. Ничего. Полно, Николай
Иванович, валять дурака. Либо прочь отсюда навсегда, либо генеральное
сражение всякому подлецу. Договори только, я тебя сейчас так прижму..."
От старика пахло лавандой - он любил себя, этот человек, знающий
придворный этикет куда лучше своего дела. Они шли рука об руку, и он все
объяснял Пирогову, почему провонялась особа.
- Непостижимо, - говорил он своим бархатным, дворцово-лакейским
голосом, - уму непостижимо. В четырнадцатом году я бальзамировал кузину
короля Людовика, герцогиню де Ла-Тарант, прекрасно. Давеча интересовался и
получил письмо, - по сей день легкий ароматический дух, и ничего более.
Опять же ее величество императрица, сами знаете, какого труда стоило при их
сложении произвести бальзамирование в хорошем порядке. Тоже все преотлично
получилось. Княгиня, цесарева супруга, совершенно как живая лежала на
одре, - верите ли, сам после работ взглянул и чуть не зарыдал: как ребенок -
живая, ангел. А тут после всего моего опыта на старости годов...
- Может быть, подрядчик не ту начинку подсунул? - спросил Пирогов. -
Нынче по нашему ведомству сильно воруют.
- Вздор-с, - ответил Буяльский, - у меня не уворуешь.
И стал говорить о своем сочинении насчет пятисот семи желчных камней,
найденных им при бальзамировании дюшессы Тарантской. Пирогов не слушал,
потом сказал вдруг:
- Кстати, чтобы не забыть. У вас, Илья Васильевич, на дому, как мне
известно, имеется наш микроскоп из академии. Вы уж извольте его вернуть, он
для дела нужен.
Буяльский ответил не сразу: краска кинулась ему в лицо, пока он
надумывал, что ответить. Не надумал и бессмысленно ответил:
- Не упомню, о чем вы говорите.
- О микроскопе, пожертвованном для студентов академии великим князем, -
громко, с брезгливой ненавистью в голосе заговорил Пирогов. - Этот микроскоп
уже более десяти лет у вас на дому, а служащие не смеют спросить. Так вот-с
я спрашиваю и прошу вернуть, потому что по моей кафедре микроскоп совершенно
необходим. Он у нас числится, через это мы не можем новый купить, президент
не разрешает. Есть у вас наш микроскоп?
Оба они остановились. Лицо Буяльского краснело все более.
- Прощайте-с, - сказал Пирогов, - и прошу вас убедительно - не
задержав, верните аппарат. Вещь казенная, нужная.