"Лайан Герн. Через соловьиный этаж " - читать интересную книгу автора

суждено было сбыться.
- Вы, очевидно, достигли брачного возраста, и я думаю, чем раньше вы
выйдете замуж, тем лучше. Мы подберем вам достойного жениха, оповестим ваших
родственников, а пока вы поживете с моей женой.
Каэдэ поклонилась, успев заметить, как господин Ногучи переглянулся с
одним из пожилых мужчин. Значит, за него, подумала Каэдэ, или за ему
подобного: старого, жестокого развратника. Ей стало противно. Даже забота,
которой ее окружат в доме Ногучи, не могла утешить девушку.
Юнко проводила ее обратно в комнату, а затем в купальню. Вечер застал
Каэдэ онемевшей от усталости. Юнко вымыла ей руки и ноги, потерла спину
рисовыми отрубями.
- Завтра помою голову, - пообещала она. - У вас слишком длинные и
густые волосы, и они не высохнут до сна. Вы можете простудиться.
- И умереть, - добавила Каэдэ. - Это будет лучший выход.
- Никогда не говорите так, - упрекнула девушку Юнко, сажая ее в ванну с
горячей водой. - Вас ждет прекрасная жизнь. Вы такая красивая! Выйдете
замуж, родите детей.
Она наклонилась к уху Каэдэ и прошептала:
- Капитан благодарит вас за сдержанное обещание. Я дала ему слово
позаботиться о вас.
Что может женщина сделать в мире, принадлежащим мужчинам? - подумала
Каэдэ. Как нам защититься? В состоянии ли она позаботиться обо мне?
Девушка вспомнила свое отражение в зеркале, и ей захотелось снова
взглянуть на себя.


Цапля прилетала в сад каждый вечер, серым призраком парила над стеной,
невероятно сгибалась и стояла по самые перья в пруду недвижимо, как статуя.
Красные и золотые карпы, которыми потчевали господина Отори, были для нее
слишком крупными. Цапля надолго замирала, пока какая-нибудь злополучная
тварь не забывала о ее присутствии. Тогда цапля ударяла клювом быстрее
молнии и с маленькой извивающейся рыбкой взлетала. Первые удары крыльев были
громкими, как неожиданный щелчок раскрывшегося веера, но потом птица
удалялась также беззвучно, как прилетала.
Дни были еще жаркими, наполненными томной осенней духотой, конца
которой ждешь с нетерпением, одновременно цепляясь за последнее тепло, зная,
что невыносимый зной в этом году доживает последние деньки.
В доме Отори я провел месяц. В Хаги собрали урожай риса, солома
сушилась на полях и на досках вокруг крестьянских домов. Отцветали красные
осенние лилии. Хурма на деревьях покрылась позолотой, а листья стали
хрупкими. Колючие раковины каштанов валялись вдоль улочек и аллей,
выплевывая свой лощеный плод. Всходила и заходила осенняя полная луна. Шийо
клала каштаны, мандарины и рисовые пироги в часовню в саду, и я подумал,
делает ли кто-нибудь то же самое в моей деревне.
Служанки собирали поздние дикие цветы, кустовой клевер, полевую
гвоздику и осенний хмель, ставили их в ведра рядом с кухней и туалетом,
чтобы их аромат заглушил запахи еды и испражнений - низменных проявлений
основного цикла человеческой жизни.
Мое состояние безмолвия и полуреального существования не проходило.
Видимо, я был в трауре. Дом господина Отори тоже оплакивал погибших: не