"Лайан Герн. Сияние луны" - читать интересную книгу автора - Ты как-то упоминал об отце, - продолжал Макото. - Он смешанных
кровей: наполовину Отори, наполовину из Племени. Но ты ни слова не произнес о матери. Кто она? - Она была крестьянкой из Мино. Это маленькая деревушка в горах по другую сторону Инуямы, почти на границе Трех Стран. Глухая деревушка. Видимо, поэтому мне так легко общаться с рыбаками и неприкасаемыми. Я старался принять беспечный вид. Не хотелось думать о матери: столько времени прошло с тех времен. Я отошел от прежних верований и, вспоминая ее, чувствовал неловкость. Моя семья погибла, а я выжил, я предал идеи, ради которых они умирали. У меня другие цели, другие заботы. - Была? Ее нет в живых? Мы сидели в тихом заброшенном саду у дымящегося костра, рядом с вздыхающим морем, и напряжение росло. Мой друг хотел знать обо мне все. И я решил открыться ему. Все спали, лишь мы не смыкали глаз в этом жутком месте. Я никогда не забывал о его любви ко мне. Для меня она оставалась необъяснимой, как преданность братьев Миеси, как собственное чувство к Каэдэ. Макото стал неотъемлемой частью моей жизни. Он нужен мне. Возможно, наши отношения и поменялись с той ночи, когда он утешал меня в Тераяме, но теперь я снова вспомнил, каким одиноким и уязвимым чувствовал себя после смерти Шигеру, как мне хотелось почувствовать чье-то дружеское плечо. Пламя почти потухло, и я едва видел лицо Макото, но ощущал на себе его взгляд. Интересно, догадался ли он о моем происхождении? Мне все казалось столь очевидным. - Моя мать была из Потаенных. Я вырос в той вере. Всю семью, насколько мне известно, уничтожил клан Тоган. Меня спас Шигеру. Е-Ан и рыбак тоже никому не говори. - Настоятель знал? - Он никогда не поднимал этой темы, хотя, вероятно, Шигеру сказал ему. Как бы то ни было, я больше не верующий. Я нарушил все заповеди, в особенности запрет убивать. - Конечно, это останется тайной. Подобное признание безвозвратно подорвет твою репутацию среди воинов. Они поддерживали Йоду в преследовании Потаенных, подражали ему. Теперь мне многое стало ясно. - Ты воин и монах, последователь Просветленного. Ты должен ненавидеть Потаенных. - Я испытываю не столько ненависть, сколько озадаченность их странными убеждениями. Так мало о них знаю, и наверняка неправду. Как-нибудь в мирное время поговорим об этом. - Главное, чему я научился у матери, это сострадание. Сострадание и отвращение к жестокости. Однако с тех пор меня воспитывали так, чтобы искоренить милосердие и зародить безжалостность. - Таковы требования к правителю и воину, - ответил друг. - Судьба ведет нас по этому пути. В храме монахов учат не убивать, и только святые в преклонном возрасте могут следовать этому предписанию. Сражаться для самозащиты, чтобы отомстить за господина или во имя мира и справедливости - отнюдь не грех. - То же самое говорил мне и Шигеру. Последовало молчание, и мне показалось, Макото вот-вот прильнет ко мне |
|
|