"Лайан Герн. Сияние луны" - читать интересную книгу автора

- Ты как-то упоминал об отце, - продолжал Макото. - Он смешанных
кровей: наполовину Отори, наполовину из Племени. Но ты ни слова не произнес
о матери. Кто она?
- Она была крестьянкой из Мино. Это маленькая деревушка в горах по
другую сторону Инуямы, почти на границе Трех Стран. Глухая деревушка.
Видимо, поэтому мне так легко общаться с рыбаками и неприкасаемыми.
Я старался принять беспечный вид. Не хотелось думать о матери: столько
времени прошло с тех времен. Я отошел от прежних верований и, вспоминая ее,
чувствовал неловкость. Моя семья погибла, а я выжил, я предал идеи, ради
которых они умирали. У меня другие цели, другие заботы.
- Была? Ее нет в живых?
Мы сидели в тихом заброшенном саду у дымящегося костра, рядом с
вздыхающим морем, и напряжение росло. Мой друг хотел знать обо мне все. И я
решил открыться ему. Все спали, лишь мы не смыкали глаз в этом жутком месте.
Я никогда не забывал о его любви ко мне. Для меня она оставалась
необъяснимой, как преданность братьев Миеси, как собственное чувство к
Каэдэ. Макото стал неотъемлемой частью моей жизни. Он нужен мне. Возможно,
наши отношения и поменялись с той ночи, когда он утешал меня в Тераяме, но
теперь я снова вспомнил, каким одиноким и уязвимым чувствовал себя после
смерти Шигеру, как мне хотелось почувствовать чье-то дружеское плечо.
Пламя почти потухло, и я едва видел лицо Макото, но ощущал на себе его
взгляд. Интересно, догадался ли он о моем происхождении? Мне все казалось
столь очевидным.
- Моя мать была из Потаенных. Я вырос в той вере. Всю семью, насколько
мне известно, уничтожил клан Тоган. Меня спас Шигеру. Е-Ан и рыбак тоже
Потаенные. Мы... признали друг друга. - Макото молчал, и я добавил: - Только
никому не говори.
- Настоятель знал?
- Он никогда не поднимал этой темы, хотя, вероятно, Шигеру сказал ему.
Как бы то ни было, я больше не верующий. Я нарушил все заповеди, в
особенности запрет убивать.
- Конечно, это останется тайной. Подобное признание безвозвратно
подорвет твою репутацию среди воинов. Они поддерживали Йоду в преследовании
Потаенных, подражали ему. Теперь мне многое стало ясно.
- Ты воин и монах, последователь Просветленного. Ты должен ненавидеть
Потаенных.
- Я испытываю не столько ненависть, сколько озадаченность их странными
убеждениями. Так мало о них знаю, и наверняка неправду. Как-нибудь в мирное
время поговорим об этом.
- Главное, чему я научился у матери, это сострадание. Сострадание и
отвращение к жестокости.
Однако с тех пор меня воспитывали так, чтобы искоренить милосердие и
зародить безжалостность.
- Таковы требования к правителю и воину, - ответил друг. - Судьба ведет
нас по этому пути. В храме монахов учат не убивать, и только святые в
преклонном возрасте могут следовать этому предписанию. Сражаться для
самозащиты, чтобы отомстить за господина или во имя мира и справедливости -
отнюдь не грех.
- То же самое говорил мне и Шигеру.
Последовало молчание, и мне показалось, Макото вот-вот прильнет ко мне