"Дэвид Герролд. Сезон бойни ("Война с Хторром" #4)" - читать интересную книгу автора

Волочащееся дерево, по сути, не растение. Это - колония древоподобных
существ в совокупности с множеством симбиотических партнеров.
Древесная часть колонии представляет собой фикусо-видный конгломерат
множества переплетающихся стволов, образующих полугибкую решетчатую структуру из
полых труб и сплошных тяжей, поднимающихся дугой и переходящих в фестончатую
крону. В дополнение к этому, каждая часть волочащегося дерева неизменно окутана
таким толстым слоем симбиотических лиан, ползучих растений и паутин, что
невозможно сказать, где собственно кончается волочащееся дерево и начинаются его
симбионты.
На сегодняшний день средняя высота волочащихся деревьев колеблется от
десяти до двадцати метров, а документально засвидетельствованная высота
отдельных экземпляров составляет тридцать пять и сорок метров. Вполне возможно,
что волочащиеся деревья способны достигать и большей высоты, однако до сих пор
такие экземпляры не наблюдались. Принимая в расчет относительную молодость
хторранского заражения, с большой долей уверенности можно предположить, что,
развиваясь в более благоприятных условиях, волочащиеся деревья будут вырастать
еще выше.
Волочащиеся колонии неизменно продуцируют листья самой разнообразной формы
и размеров, создавая трудности для идентификации отдельных экземпляров по
внешнему виду. Конфигурация листьев, по-видимому, зависит от возраста дерева,
высоты расположения побега и основной функции, которую он выполняет - ствола,
его подпоры, ветви или опоры при движении. В общих чертах, однако, мы можем
говорить, что листья волочащихся деревьев имеют, в основном, темные и пурпурные
оттенки, хотя серебристые, золотистые, бледно-голубые, снежно-белые и ярко-
красные листья - тоже обычное явление; цвета варьируются также в зависимости
от
того, какого рода квартиранты обосновались среди стволов, лиан, ветвей и
в
кроне.
"Красная книга" (Выпуск 22,]9А)

8 БАРСУКИ

Любовь и смерть - антитезы. Одной можно лечить другую, Соломон Краткий

Двумя часами позже мы подъехали к роще волочащихся деревьев и остановились
недалеко от нее.
Все камеры и сканеры на обеих машинах вылезли наружу и закрутились, ловя
в
фокус безмолвные деревья, застывшие без движения посреди сухого летнего дня.
Далекий горизонт был чистым и голубым; утренний бриз развеял почти всю розовую
дымку, и перед нами расстилался вид на бесконечность. По контрасту с безлюдным
пейзажем, окрашенным в кроваво-красные и ржавые тона, зловещая глубина пустого
неба производила угнетающее впечатление - мне казалось, будто за ней что-то
прячется.
Мы сидели внутри машин, изучая экраны и потея. Телескопические объективы
передавали лишь дрожащие тепловые потоки, восходящие от земли; колеблющиеся
образы на экранах таяли, однако больше никакого движения снаружи не наблюдалось.
Даже ветер заполз в какой-то закуток и умер.
Мы сидели. Ждали. Обдумывали ситуацию. Я чуть приоткрыл люк, чтобы