"Иоганн Вольфганг Гете. Новелла" - читать интересную книгу автора

тесной ярмарке огонь стал охватывать одну лавку за другой, прежде чем
спавшие в этих непрочных строениях люди успели очнуться от глубокого сна;
нежданное и негаданное, это бедствие на всю жизнь оставило в душе
воспоминание и боязливое чаяние повторного несчастья. Принц, едва успевший
смежить глаза, подбежал к окну и увидел площадь, всю озаренную зловещим
светом, и перекрестные языки пламени, справа и слева рвавшиеся навстречу
тучам. Дома на базарной площади, освещенные заревом, казалось, уже тлеют и
вот-вот, вспыхнув, рассыплются в прах; внизу огонь бушевал неудержимо:
скрипели доски, трещала дранка, куски холста взлетали вверх; оставшиеся от
них страшные лоскутья с рваными, еще пылающими концами носились в воздухе,
словно злые духи в своей стихии, они непрестанно меняли образ и в неистовом
плясе пожирали друг друга, чтобы тотчас же вновь возникнуть из жара и
пламени. Но вот уже люди, пронзительно крича, бросились спасать первое, что
попадалось им под руку; слуги и работники вместе с хозяевами пытались
уволочь уже охваченные пламенем тюки, сорвать остатки товаров с горящих
прилавков и запаковать их в ящики, которые в конце концов все же оставляли
на добычу торопливому пламени. Стоило кому-нибудь взмолиться, чтобы огонь
хоть на мгновение утих и дал ему опомниться, как с воем налетающее пламя уже
охватывало все его добро. Часть площади пылала и накалялась, другая - еще
была погружена в ночную тьму. Упорные и сильные волей люди яростно боролись
с не менее яростным врагом. Перед внутренним взором княгини, к несчастью,
вновь возникла вся эта бешеная сумятица; светлый утренний воздух как бы
омрачился, луга и лес приняли странный, жуткий вид.
Очутившись в мирной долине, они не обратили внимания на ее освежающую
прохладу и едва успели отъехать на несколько шагов от весело журчащего
ключа, здесь, в долине, разливавшегося вольным ручьем, как княгиня внизу, в
кустарнике, заметила диковинного зверя, в котором тотчас же признала тигра;
он изготовился к прыжку, точь-в-точь как тот, намалеванный на стене
балагана. Когда к мерещившимся ей страшным картинам присоединилась еще и
эта, она совсем растерялась.
- Спасайтесь, княгиня! Спасайтесь! - вскричал Гонорио.
Она повернула лошадь по направлению к крутому откосу, с которого они
только что съехали. А юноша ринулся навстречу зверю, выхватил пистолет и
выстрелил, когда счел расстояние достаточно близким. К несчастью, он
промахнулся, тигр отпрянул, лошадь шарахнулась, и разъяренный зверь
беспрепятственно продолжал свой путь в гору по следу княгини. Она гнала
лошадь что есть силы вверх по каменистой круче, не думая о том, что
благородное животное, непривычное к такому напряжению, не выдержит.
Непрестанно понукаемая испуганной всадницей, лошадь споткнулась об
осыпавшийся грунт раз, другой и, наконец, обессилев, пала наземь. Молодая
женщина решительно и ловко соскочила с седла; лошадь поднялась, но тигр уже
приближался, правда не особенно быстро. Неровная почва и острые камни
задерживали его натиск, и только то, что Гонорио по пятам гнался за ним,
видимо, подстрекало и раздражало его. Тигр и всадник одновременно достигли
того места, где княгиня стояла подле лошади; Гонорио пригнулся, выстрелил и
на этот раз попал прямо в голову хищнику; тот немедленно рухнул. Только
теперь, когда он лежал распростертый во всю длину, можно было разглядеть ту
устрашающую мощь, от которой ныне осталась одна лишь телесная оболочка.
Гонорио спрыгнул с лошади, уперся коленями в зверя; сдерживая его последние
содрогания, он правой рукой занес над ним охотничий нож. Юноша был