"Уильям Гибсон. Захолустье" - читать интересную книгу автора

А русские болезненно воспринимают все, что связано с биодизайном, с тех
самых пор, как им пришлось обращаться за помощью к американцам в
экологической программе еще на "Циолковском-1". Там произошла кошмарная
история с грибком, пожиравшим у них гидропонную пшеницу; несмотря на всю
свою сверхточную инженерию, русские никак не могут создать функциональную
экосистему. Именно экология и психиатрия открыли нам доступ к Трассе -
русских это раздражает, поэтому они настаивают на бразильском плюще, да на
чем угодно, лишь бы получить возможность спорить. Но мне это растение
нравится: листья у него в форме сердечка, а если растереть между пальцами,
они пахнут корицей.
Я стою у иллюминатора, глядя, как проясняются очертания поляны по мере
того, как Рай заполняет отраженный солнечный свет. Рай живет по Гринвичу.
Огромные зеркала Майлара поворачиваются где-то в открытом космосе, следуя
расписанию стандартного гринвичского рассвета. В кронах деревьев зазвучало
записанное на пленку пение птиц. Птицам тяжко приходится без естественной
гравитации. Мы не можем позволить себе настоящих, потому что они неизменно
сходят с ума, пытаясь приспособиться к центробежной силе.
Тому, кто впервые попадает сюда, кажется, что Рай вполне соответствует
своему названию: пышный, прохладный и яркий, высокая трава усеяна полевыми
цветами. Особенно если этот кто-то не знает, что большая часть деревьев
искусственные, а также - сколько сил уходит на то, чтобы поддерживать
мало-мальски приближенное к оптимальному равновесие между сине-зеленой и
диатомовой водорослью в прудах. Шармейн говорит, что она всякий раз ждет,
что на поляну вот-вот, резвясь, выбежит Бэмби, а Хиро утверждает, что ему
точно известно, со скольких инженеров "Диснея" взяли подписку о
неразглашении в рамках Закона о национальной безопасности.
- С корабля Гофмансталь получены обрывки каких-то фраз, - говорит
Хиро.
С тем же успехом он мог бы разговаривать сам с собой. Гештальт
"суррогат-обработчик" вступает в силу, и вскоре мы перестанем осознавать
присутствие друг друга. Уровень адреналина идет на спад.
- Ничего связного... что-то вроде Schцene Maschine... "Хорошая
машина"... "умная машина"...
Хиллари кажется, что Гофмансталь говорит довольно спокойно.
- Ничего мне не рассказывай, ладно? Никаких надежд. Давай без
предвзятости.
Я открыл люк и вдохнул воздух Рая: он был прохладным и освежающим, как
белое вино.
- Где Шармейн?
Он вздохнул - мягкий порыв статики.
- Шармейн следовало быть на Поляне-5, присматривать за вернувшимся три
дня назад чилийцем. Но ее там нет, она каким-то образом прослышала, что ты
поднимаешься наверх. Так что она будет ждать тебя у пруда с карпами.
Упрямая дрянь, - добавил он.
Шармейн бросала камешки в пруд с китайскими большеголовыми карпами. За
одно ухо заткнута гроздь белых цветов, за другое - сигарета "Мальборо".
Босые ноги у нее были грязными, штанины комбинезона она подтянула до колен.
Черные волосы затянуты в конский хвост.
Впервые мы встретились на вечеринке в сварочной мастерской. Пьяные
голоса гулко отдавались в сфере из легированной стали, в нулевой гравитации