"Владимир Гиляровский. Мои скитания" - читать интересную книгу автора

цирковы-ми акробатическими штуками, а в борьбе легко побеж-дал бородатых
народников, конечно, пользуясь приема-ми, о которых они не имели понятия.
Мне было пятнадцать лет, выглядел я по сложению много старше. И вот
как-то раз, ловким обычным прие-мом, я перебросил через голову боровшегося
со мной тол-стяка Обнорского, и он, вставая, указал на меня:
- Вот он, живой Никитушка Ломов!
- Ушкуйник! - сказал Васильев.
А ушкуйником меня прозвали в гимназии по случаю того, что я в прошлом
году убил медведя.
Вышло это так. Осенью мне удалось убить из-под гон-чих на охоте у
Разнатовского матерого волка. Ясно, что после волка захотелось и медведя
убить. Я к нему, про-шу его:
- Дядя Коля, возьми меня на медведя!
- Да ты с ума сошел? А что наши-то скажут? Дядя по своему обыкновению
выругался, прошелся раза два по комнате и сказал:
- Ладно. Про медведя молчи, а я скажу им, что мы в субботу на лосей
едем, а у меня в Домшине берлоги обложены.

x x x

Мы долго ехали на прекрасной тройке во время вью-ги, потом в какой-то
деревнюшке, не помню уж назва-ния, оставили тройку, и мужик на розвальнях
еще верст двенадцать по глухому бору тащил нас до лесной сто-рожки, где мы и
выспались, а утром, позавтракав, по-шли. Дядя мне дал свой штуцер, из
которого я стрелял не раз в цель.
Долго, помню, шли мы на лыжах по старому лыжно-му следу. Наконец
остановились у целой горы бурело-ма. Место кругом было заранее вытоптано,
так что мож-но ходить без лыж. Меня поставили близ толстой сосны, как раз
шагах в восьми от вывороченного и занесенно-го снегом корня дерева. Под
ним-то и была берлога. Дядя стал правее, левее помещик-охотник Ираклион
Корчагин, а сзади меня, должно быть, для моей безопасности, Китаев с
рогатиной в руках и ножом за поясом. Когда все было готово, лесник влез на
кучу бурелома и начал ты-кать длинным шестом под коренья вывороченной
вековой ели. Сначала щелкнули взводы курков... Потом дядя, улы-баясь, сказал
мне:
- Смотри, целься в лопатку, не промахнись,- это твой медведь, целься,
не горячись.
- Не зевай, - мигнул мне Корчагин.
Вдруг под снегом раздалось рычанье, а потом рев... Лесник, упершись
шестом в снег, прямо с дерева пере-прыгнул к нам на утоптанное место. В тот
же момент из-под снега выросла почти до половины громадная фигура медведя.
Я, не отдавая себе отчета, прицелился и спустил оба курка.
Гром выстрела и страшный рев... Я стоял, облокотясь о сосну, ни жив ни
мертв и сразу ничего не видел сквозь дым.
- Браво, молодец! Наповал! - послышался голос дяди, а из берлоги
рявкнул Китаев: - Есть!
Когда он успел туда прыгнуть, я и не видал. А мед-ведя не было. Только
виднелась громадная яма в снегу, из которой шел легкий пар, и показалась
спина и голова Китаева. Разбросали снег, Китаев и лесник вытащили громадного
зверя, в нем было, как сразу определил Ки-таев, и оказалось верно, -