"Владимир Гиляровский. Мои скитания" - читать интересную книгу автора

директор.
- Уж тут себе... Уж тут себе... Обриться!..- вторил "Тыква".
Инспектора звали "Тыквой" за его лысую голову., И посыпались угрозы
выгнать, истолочь в порошок, выпо-роть и обрить на барабане всякого, кто
завтра на попечительский смотр не обреется и не острижется. Приехал
по-печитель, длинный и бритый. И предстали перед ним старшие классы, высокие
и бритые - в полумасках. Заго-релые лица и белые подбородки и верхние губы
свеже-обритые... Смешные физиономии были.

x x x

Из того, что я учил и кто учил, осталось в памяти ма-ло хорошего.
Только историк и географ Николай Яковле-вич Соболев был яркой звездочкой в
мертвом простран-стве. Он учил шутя и требовал, чтобы ученики не покупа-ли
пособий и учебников, а слушали его. И все великолеп-но знали историю и
географию.
- Ну, так какое же, Ордин, озеро в Индии и какие и сколько рек впадают
в него?
- Там... мо... мо... Индийский океан...
- Не океан, а только озеро... Так забыл, Ордин?
- Забыл, Николай Яковлевич. У меня книжки нет,
- На что книжка? Все равно забудешь... Да и не трудно забыть- слова
мудреные, дикие... Озеро назы-вается Манасаровар, а реки- Пенджаб, что
значит пятиречье... Слова тебе эти трудны, а вот ты припомни:- Пиджак и мы
на самоваре. Ну, не забудешь?
- Галахов! Какую ты Новую Гвинею начертил на доске? Это, братец,
окорок, а не Новая Гвинея... Помни, Новая Гвинея похожа на скверного,
одноногого гуся... А ты окорок.
В третьем классе явился Соболев на первый урок рус-ской истории и
спросил:
- Книжки еще не покупали?
- Не покупали.
- И не покупайте, это не история, в ней только и говорится, что
такой-то царь побил такого-то, такой-то князь такого-то и больше ничего...
Истории развития на-рода и страны там и нет.
И Соболев нам рассказывает русскую историю, давая записывать только
имена и хронологические данные, очень ловко играя на цифрах, что весьма
легко запоминалось.
- Что было в 1380 году? Ответишь.
- А ровно через сто, лет?
- Все хорошо запоминалось. И самое светлое воспоминание осталось о
Соболеве. Учитель русского языка, франтик Билевич, завитой и раздушенный, в
полную противо-положность всем другим учителям, был предметом на-смешек за
его щегольство.
- Они все женятся! - охарактеризовал его Онисим. Действительно, это
был "Жених из ножевой линии", в плохо преподавал русский язык. Мне от него
достава-лось за стихотворения-шутки, которыми занимались в гимназии двое: я
и мой одноклассник и неразлучный друг Андреев Дмитрий. Первые силачи в
классе и первые дра-чуны, мы вечно ходили в разорванных мундирах, дрались
всюду и писали злые шутки на учителей. Все преступле-ния нам прощались, но