"Нодар Джин. Повесть о смерти и суете" - читать интересную книгу авторачтобы я осталась. А я побежала и села сюда. А он пришёл, побил меня, а потом
ушёл, но сказал, что вместо него поедет мистер Занзибар. Он сказал, чтобы я показала мистеру Занзибару одно место, где никого нету и где Кортасар меня иногда - когда не бьёт - трахает. А иногда - и когда бьёт. Он сказал, что мистер Занзибар трахнет там меня и привезёт на кладбище. -- А ты что сказала? -- опешил я. -- А ничего. Сидела и молилась, чтобы вместо мистера Занзибара пришёл ты. Я очень верю в Бога! -- и потянув к себе свисавшего с зеркала деревянного Христа, Амалия поцеловала его. Я молча следил за колонной, которая стала сворачивать влево, в сторону шоссе, и наказывал себе не смотреть ни на беременную Амалию, ни на гроб с Нателой за моим плечом. -- А ты рад? -- спросила Амалия. -- Что я тебя ждала? -- Скажи, -- кивнул я, -- а ты Кортасара любишь? -- Я его скоро убью, -- проговорила она и, подумав, добавила. -- Через три месяца. Когда рожу. -- Убьёшь? -- сказал я. -- Конечно! -- и снова поцеловала Христа. -- Когда я мыла мисс Нателу, я даже не удивилась: тело у неё было мягкое. Старушки ваши перепугались, а я нет, я знаю, что это Кортасар умрёт... Человека нельзя бить, никогда нельзя! -- При чём тут это? -- насторожился я. -- Ты же знаешь! Если труп твёрдый - это хорошо, а если мягкий - плохо: заберёт с собой ещё кого-нибудь. Это у нас такая примета, а старушки сказали, что в ваших краях тоже есть такая примета. Значит, это правда. Но пусть никто у вас не боится: Кортасар и умрёт, -- повторила Амалия и, зарежу... Во сне. Когда он умрёт, он меня забудет, и я стану счастливая, а это, говорят, хорошо - стать счастливой. И тебе, и всем вокруг, потому что счастливых мало. Когда я убирал ногу с газовой педали, "Додж" трясся сильнее, но другого выхода у меня не было, ибо на повороте колонна двигалась совсем уж медленно. Не желал я и паузы, поскольку с тишиной возвращалось воспоминание о дрожащей, как в лихорадке, голове Нателы в гробу. -- А труп, значит, мягкий, да? -- вспомнил я. -- Такой у нас хоронят в тот же день, -- и шумно втянула ноздрями воздух. -- Чувствуешь? Я принюхался и, к моему ужасу, услышал нечёткий сладковато-приторный запашок гниющего мяса. Выхватил из куртки коробку "Мальборо", но закурить не решился. Причём, - из-за присутствия не беременной женщины, а мёртвой. Амалия сообразила вытащить из пристёгнутого к животу кошелька флакон с распылителем и брызнуть мне в нос всё тот же терпкий итальянский одеколон, который уже второй раз в течение дня напустил на меня воспоминание о неистовой галантерейщице из города Гамильтон. 42. Плоть обладает собственной памятью |
|
|