"Нодар Джин. Повесть о смерти и суете" - читать интересную книгу автора

Город Гамильтон находится на одном из бермудских островов. Вскоре после
прибытия в Америку меня занесло туда на прогулочном теплоходе, забитом
обжившимися в Нью-Йорке советскими беженцами.
Пока теплоход находился в открытом океане, я - по заданию журнала,
демонстрирующего миру полихромные прелести американского быта -
фотографировал счастливых соотечественников на фоне искрящихся волн и
обильной пищи.
К концу дня, перед заходом в Гамильтон, я испытывал мощный кризис
интереса к существованию среди беженцев.
Отбившись от настойчивых приглашений в каюту златозубой бухарской
еврейки, вдовствующей владелицы популярной бруклинской шашлычной, я выпил
коньяк и спустился на берег. Кроме бесцельности жизни меня угнетало и
подозрение о наступлении той пугающей духовной зрелости, которую порождает
упадок сексуальной силы.
К счастью, в первой же галантерейной лавке на набережной это подозрение
стало быстро рассеиваться по мере того, как я стал расспрашивать продавщицу
об эротически стимулирующих одеколонах. Которые на Бермуде продают без
налогов.
Продавщица была юна, белозуба, смуглокожа и близорука. С тонкой талией,
высокой грудью и низким голосом. Справившись о моих пристрастиях, она
брызнула на салфетку из итальянского флакона и дала мне эту салфетку
понюхать.
Двадцать долларов.
Я попросил более сильное средство с идентичным букетом.
Она брызнула тот же одеколон на собственную грудь и притянула к ней моё
лицо.
Я выразил предположение, что средству нет цены.
Галантерейщица заметила, что цена есть всему и спросила готов ли я
выложить сто долларов за самое эффективное из наличных средств.
Я оказался готов.
Она заперла лавку, опустила шторы, разделась и увлекла меня на
протёртый плюшевый диван за прилавком с тем, чтобы я навсегда уяснил себе,
что ничто не стимулирует сексуальные чувства так основательно, как прямой и
полный половой контакт. Особенно - неистовый и безостановочный. В
парфюмерной лавке на Бермудах. С юной, тонкой и близорукой смуглянкой.
Скрывшись от соотечественников. Под приглушенный шторами плеск океанской
волны...
Плоть обладает, должно быть, собственной памятью, в которую сознание не
вправе и не в силах вносить изменения, потому что из плоти сигнал поступает
в сознание минуя само же сознание. Любое посягательство на эту память только
укрепляет её, и человек, этого не знающий, прибегает туда, откуда убежал.





43. Спазматическое исчезновение из жизни